Преемником Итцкоатля, новым ацтекским тлатоани стал Мотекусома (ацт. «грозный», «суровый») (см. рис. 13). Случилось это в год «13. кремень». Он был внуком Акамапичтли, сыном Уитсилиуитля, племянником Итцкоатля и сводным братом Тлакаэлеля [37, с. 38; 137, т. 1, с. 31; 267, с. 128; 288, с. 150; 305, с. 196; 396, с. 99].

Как это часто бывает в приводимых источниками биографиях выдающихся личностей, его рождение окутано легендой. Согласно романтической истории, мать Мотекусомы была дочерью правителя Куэрнаваки — Куаунауаки, который ревностно охранял девушку от всяческих ухаживаний. Однажды Уитсилиуитль, правитель ацтеков, выстрелил из лука, и его стрела, улетев очень далеко, спустилась прямо на руки девушки. Разыскивая свою стрелу, украшенную драгоценными камнями, Уитсилиуитль увидел девушку, которая некоторое время спустя стала его женой42. В действительности, как уже говорилось выше, при рассказе о правлении Уитсилиуитля, Чимальпопоки и Итцкоатля, Куэрнавака была под контролем сначала Аскапотсалько, а затем и Тройственного союза. Мотекусома во время прихода к власти Чимальпопоки, его брата, был его конкурентом, однако тогда ацтеки предпочли внука тогда еще могущественного тлатоани Аскапотсалько внуку хотя и уважаемого, но побежденного правителя Куэрнаваки43. Вместе с Итцкоатлем Мотекусома участвовал в борьбе с Маштлой, а значит, в борьбе за освобождение от власти Аскапотсалько, был причастен к образованию Тройственного союза, входил в состав высшего Совета четырех. Являясь членом последнего, он до вступления во власть носил титул «тлакатекатль» («верховный военачальник») [37, с. 38, 50; 173, с. 87; 220, с. 56]. Так как в истории ацтеков был позднее еще один тлатоани по имени Мотекусома, правивший к моменту прихода испанцев, то первый из них вошел в историю под именем Мотекусомы I Старшего (1440-1469) 44. При нем велось много военных действий, что дало повод одному из исследователей назвать его Тутмосом III ацтекской истории [399, с. 98]. Видимо, поэтому он получил прозвище «Илуикамина» (ацт. «бросающий стрелу в небо»; стрела, направленная в небо, — это пиктограмма, обозначающая Мотекусому I по всем пиктографическим рукописям; см., например, рис. 13). Кстати, возможно, именно она и послужила поводом для появления красивой легенды, о которой речь шла выше45. Если допустить, что Мотекусома действительно родился в 1398 г. («10. кролик», как об этом сообщается в источнике [173, с. 93]), то власть он получил в достаточно зрелом возрасте — ему было в то время более 40 лет. Кстати, живший и действовавший одновременно с ним на исторической арене не менее знаменитый правитель г. Тескоко Несауалькойотль был на четыре года моложе его46.

Среди наиболее серьезных противников Мотекусомы I в Мексиканской долине была уже упоминавшаяся конфедерация Чалько-Амекамекан, чьи плодородные земли, в том числе и орошаемые, вызывали зависть еще Аскапотсалько, предшественника Теночтитлана. Около 1446 г. ацтеки начали военные действия против конфедерации. Повод для открытого столкновения с чальками возник в связи с началом строительства нового храма Уитсилопочтли. Мотекусома I созвал правителей союзных и подчиненных ему городов и приказал поставить необходимый для этого строительный материал, прежде всего камень и дерево. Он как будто обратился и к чалькам с просьбой разрешить взять у них камень для изготовления скульптур и украшения храма. Отказ Чалько ацтеки восприняли как оскорбление и подходящий повод для начала войны.

Она была длительной, отдельные ее эпизоды сохранила официальная ацтекская история. Так, она с гордостью сообщает, что во время одной из битв ацтеки во главе с бессменным Тлакаэлелем захватили несколько сот чальков, которых затем принесли якобы в жертву. Правда, не скрывает она и ацтекских потерь, в частности того, что эта длительная и кровопролитная война унесла жизнь и троих братьев самого тлатоани. В ацтекофильских источниках подробно рассказывается об одном знатном юноше-ацтеке, продемонстрировавшем во время войны лучшие качества воина. Однажды он с группой других воинов попал в плен. Узнав, что пленник — родственник тлатоани Теночтитлана, чальки решили освободить его и сделать своим правителем. Однако, согласно военно-религиозным нормам и ацтекскому кодексу чести, воин должен либо погибнуть в бою, либо победить, захватив в плен врага, и принять такое предложение пленный ацтекский воин не мог. Юноша предпочел смерть и во время сложно-то религиозного ритуала, обманув чальков, бросился с вершины храмовой пирамиды. Этим поступком пленника, его мужеством чальки были обеспокоены, хотя остальных пленных ацтеков все же принесли в жертву. Их привязали к столбам и поразили стрелами, стараясь, сразу попасть в сердце, чтобы несчастные жертвы не мучились. Считалось, что кровь жертв, обильно стекавшая на землю, орошала ее подобно благодатному дождю и повышала ее плодородие47. По завершении этой кровавой церемонии, как сообщают источники, чальки услышали крик совы, что считалось дурным предзнаменованием. И действительно, в последовавшей затем битве с ацтеками чальки потерпели поражение [173, с. 91-98; 212, т. 4, с. 114; 384, с. 83-99].

Это сражение было не последним, противоборство чальков и ацтеков, с которого началось правление Мотекусомы I, как уже говорилось, было затяжным, оно продолжалось и тогда, когда ряд районов был покорен ацтеками.

В ходе войны с чальками ацтекам приходилось решать и другие задачи. Так, жители г. Тепеака (совр. Тепеака, штат Пуэбла) убили многих ацтеков и тескоканцев, прибывших туда торговать, и выбросили их тела диким зверям. Этот город был поставлен ацтеками под контроль ранее, поэтому описанные события представляли собой не что иное, как восстание. Для Тройственного союза контроль над Тепеакой был важен, так как она находилась на пути, ведущем в тропики и на побережье Мексиканского залива. В результате последовавшей карательной экспедиции этот город, а также выразившие ему Поддержку города Куаутинчан, Теккали и Акатцинко были приведены к покорности и сурово наказаны: их частично разрушили, причитающаяся с них дань была увеличена вдвое. Подобная мера в дальнейшем обычно применялась по отношению ко всем бунтовавшим и восставшим народам. Кроме того, вожди и знать Тепеаки направились к Мотекусоме и в его присутствии исполнили особый древний обряд «поедания земли», закреплявший их зависимое от Теночтитлана положение (в ходе обряда исполнявшие его касались пальцем сначала земли, а затем губ, клянясь в верности, таким образом, землей; подробнее см. гл. 4). Такая церемония проводилась в дальнейшем всякий раз, когда усмирялось то или иное восстание [173, с. 99-100; 384, с. 100-104].

Первая половина правления Мотекусомы I была отмечена стихийными бедствиями, ставшими серьезным испытанием для его государства. В 1446 г. («6. кролик») произошло нашествие саранчи [138, с. 451]. Через несколько лет, в 1450 г., случилось событие, для этих мест достаточно редкое, — выпал снег, столь обильный, что своей тяжестью разрушал жилища и ломал деревья [173, с. 147; 228, с. 205]. По другим версиям, холода и заморозки, уничтожившие посевы, продолжались в общей сложности три года («11. тростник», «12. кремень», «13. дом»), причем в год «13. дом» случилось и землетрясение, разрушившее чинампы, ирригационные сооружения и дома, а за четыре года до этого, в год «10. кролик», озерных рыб и животных поразил мор [219, с. 56].

В 1454 г. Мексиканскую долину охватила «великая засуха». Она, а также все предшествовавшие стихийные бедствия вызвали сильный голод. Мотекусома приказал раздавать пищу голодающим из государственных продовольственных складов, специально созданных для таких экстренных случаев, и временно отменил сбор обязательной дани. Точно так же поступили Несауалькойотль (г. Тескоко) и Тотокиуатцин (г. Тлакопан). Прошел год, запасы кончились, а голод продолжался. Тлатоани уже ничего не мог сделать. Жители стали покидать свои дома, разбредались во всех направлениях в поисках пищи. Очень многие с семьями добровольно отдавались богатым в рабство, чтобы спастись и не умереть с голода [173, с. 147; 219, с. 57; 228, с. 206].

Тяжелым положением жителей Тройственного союза воспользовались тотонаки, народ, с VI в. занимавший побережье Мексиканского залива в районе современных штатов Веракрус, Табаско и Пуэбла. Этот район — благодатная область для сельского хозяйства. Тотонаки были хорошими земледельцами, возделывающими наряду с прочими культурами также маниоку и батат. У них, как и у миштеков, не сложилось единое сравнительно крупное государство, политически они делились на ряд владений. Зачатки объединения только складывались (в горных районах Сакатлана) [187, с. 8]. Важнейшими центрами тотонаков были города Семпоала и Тахин48. Между прочим, именно с их территории позднее испанцы начали завоевание ацтекского государства.

Пользуясь голодом в Тройственном союзе, тотонаки, собравшие хороший урожай, начали за маис покупать в рабство жителей Теночтитлана, Тескоко, Тлакопана, Шочимилько и других городов. На купленных надевали особый рабский ошейник и уводили к их новым хозяевам. Некоторые ацтеки пытались переселиться в тотонакские районы. Изголодавшиеся люди продавались не только в рабство, но и — с целью спасти хоть часть семьи — продавали самих себя жрецам для принесения в жертву (чтобы умилостивить природу). По утверждению одного из источников, в одном месте таким образом было принесено в жертву 10 несчастных, в другом — 20. Голод и различные несчастья продолжались до 1455 г. («2. тростник») — года, завершавшего очередное 52-летие, когда пошли обильные дожди, благодаря которым был собран хороший урожай [173, гл. 30; 219, с. 57; 228, с. 205-206; 251, т. 2, с. 283].

Голод и стихийные бедствия только приостановили завоевательную политику Мотекусомы I. Новые народы и города вовлекались в орбиту влияния и власти ацтекского государства. Главными направлениями завоеваний этого тлатоани стали восточное (в сторону Мексиканского залива) и южное (в сторону совр. штатов Герреро и Оахака).

На востоке легкой добычей военных завоеваний Мотекусома I считал хуастеков и тотонаков, населявших земли, прилежавшие к побережью Мексиканского залива.

Хуастеки (уастеки) жили в тропиках, в достаточной близости к морю, на стыке современных штатов Веракрус, Сан Луис Потоси и Тамаулипас, и были северными соседями тотонаков. Хуастеки лингвистически родственны майя Юкатана, но тотонаки отрезали их от остальных майя, поэтому они не принимали участия в создании знаменитой культуры древней Мексики [158, с. 1; 183, с. 86; 277, с. 34]. Культура и история хуастеков к настоящему времени изучены недостаточно. При раскопках в хуастекских районах обнаружена керамика, которая может быть разделена на типы, последовательно Демонстрирующие сходство с культурами Мексики разных периодов — от доклассических майя до ацтеков Теночтитлана [277, с. 34]. Высказывалось мнение, что круглые храмовые строения Послеклассического периода, связанные с культом бога Кетцалькоатля в его ипостаси бога ветра (на что намекала их обтекаемая, мягкая форма), берут свое начало у хуастеков, где его почитание якобы и зародилось [183, с. 87].

Экономика у этого народа основывалась, как и у ацтеков, прежде Всего на возделывании маиса, бобов, перца, но культивировали они также ваниль, хлопок, какао и другие тропические культуры. Добывали хуастеки и морепродукты, недоступные тем, кто жил в глубине материка, в Мексиканской долине. Ацтеки рассматривали этот район как своего рода «сад Эдема» и называли его Тонакатлалпан (ацт. «Место нашей плоти»), но в то же время самих хуастеков считали людьми аморальными — похотливыми и склонными к пьянству. Независимо от последнего следует признать, что объективно хуастеки к моменту Конкисты действительно были менее развитым народом, чем ацтеки. Их боялись из-за свирепости и смелости [351, т. 3, с. 202 - 204] 49.

Надо сказать, что в 1450 г. Несауалькойотль, правитель г. Тескоко и один из лидеров Тройственного союза, предпринял поход в направлении Атлантического побережья, и ему удалось как бы вбить клин между хуастеками и тотонаками, лишив их, таким образом, возможности к объединению50. Все, казалось, складывалось удачно для Тройственного союза, однако именно в это время начались те стихийные бедствия, о которых говорилось выше.

Однажды в Теночтитлан пришло сообщение, что хуастеки убили ацтекских купцов, которые пришли к ним торговать. Это было нарушением общепризнанных норм, обязывавших не причинять вреда торговцам. Как сообщается в источнике, совершая это преступление, хуастеки понимали, что ацтеки неизбежно попытаются с ними рассчитаться, поэтому стали готовиться к войне и окружили свои поселения оборонительными сооружениями. Для похода на хуастеков Мотекусома и его советник и полководец Тлакаэлель собрали армию, куда вошли кроме ацтеков и воины союзных земель и городов-данников. Кампания против хуастеков примечательна тем, что впервые ацтеки воевали за пределами Мексиканской долины с народом, не родственным им, отличающимся обычаями, религией, системой ведения военных действий и т.п. Одна из первых битв состоялась в районе г. Туллансинго. В ее ходе каждая из сторон продемонстрировала свои военные приемы. Так, хуастеки пытались устрашить противника, устроив невообразимый шум с помощью специальных трещоток, которые были прикреплены у воинов на спине; ацтеки же прибегли к древней военной хитрости — засаде: спрятавшись в чаще, они неожиданно возникли перед противником, сумели завладеть инициативой, что и обеспечило им победу. В источнике говорится, что ацтеки, как победители, сначала хотели «стереть с лица земли» хуастеков, но затем смилостивились, так как последние согласились выплатить дань. В действительности же в столкновении принимала участие только часть хуастеков. Теночтитлану так и не удалось окончательно покорить весь этот народ. Крепким орешком оказались они позднее и для испанских конкистадоров. Тем не менее воины Теночтитлана в тот раз дошли до Аулисапана (совр. Орисаба) и до берегов Мексиканского залива [160, с. 76; 173, с. 107; 384, с. 109-121].

Победоносное ацтекское войско возвращалось с толпой хуастекских пленников, которые, как сообщается в источнике, плакали, потому что знали, что их принесут в жертву ацтекским богам. До этой церемонии по приказу Тлакаэлеля пленников разделили между общинами-кварталами Теночтитлана, чтобы их хорошо содержали и охраняли, пока до них не дойдет очередь. По преданию, кровавые жертвоприношения и разнообразные ритуалы продолжались 20 дней [173, с. 108-113; 384, с. 114-119].

Полагая (если придерживаться духа источников), что столь кровавым жертвоприношением они «напугали весь мир», ацтеки отправили послов в тотонакский район Куэтлаштлу (совр. Коташтла в штате Веракрус), центром которого был г. Семпоала. Передав подарки от тлатоани Мотекусомы I, послы сообщили о его пожелании: Куэтлаштла должна поставить в Теночтитлан для культовых целей морские раковины, панцири черепах и другие дары моря. Присутствовавшие на проходившем в то время в Семпоале очередном празднике в качестве гостей представители Тлашкалы, возмущенные домогательствами Теночтитлана, посоветовали тотонакам не только отказать ацтекам, но и убить их послов, что и было сделано. Лишь два человека избежали гибели и сообщили обо всем Мотекусоме, который приказал выступить в поход на Куэтлаштлу. Когда там узнали о приближении ацтеков, то попросили помощи у тлашкальцев, обещавших ее ранее, однако последние не сдержали обещание. Последовала жестокая битва, в которой ацтеки победили, взяв в плен много воинов, которые потом были использованы для ритуальных жертвоприношений. На побежденных была наложена тяжелая дань. Кроме того, Мотекусома I и Тлакаэлель решили направить правителем в Куэтлаштлу ацтека, и выбор свой остановили на «принце» (т.е. представителе семьи древнеацтекского тлатоани) Пинотле. Он вместе со своими домочадцами отправился в Куэтлаштлу, где помимо прочего следил за сбором и отправкой в Теночтитлан каждые 80 дней назначенной дани [173, с. 113-117; 384, с. 122-130].

Эпоха Мотекусомы I связана с еще одним очень крупным военным предприятием — войнами на юге с миштеками и сапотеками.

В Центральной Мексике следы миштеков и миштекской культуры прослеживаются с VII в., однако только с XII в., после контакта с тольтекской культурой, она получила подлинный импульс к развитию. Миштеки не создали единого сильного государства, их города-государства образовали конфедерацию, располагавшуюся на территории современного штата Оахака, на юго-восток от Мексиканской Долины. Миштекская конфедерация, известная также как Миштекапан («Страна миштеков»), была одной из самых высокоразвитых цивилизаций Месоамерики. Миштеки не оставили выдающихся архитектурных памятников, но от них дошли, пожалуй, лучшие в древней Центральной Мексике золотые изделия, так как Оахака наряду с районом Герреро была основным золотодобывающим регионом. Они создателями знаменитого пиктографического письма, повлиявшего на ацтекскую пиктографику. Именно им, как полагают некоторые ученые, принадлежат семь из шестнадцати доколумбовых пиктографических рукописей. Нет, таким образом, сомнения, что влияние миштеков в Месоамерике было исключительно велико, особенно в ближайших к ним районах, в Веракрусе и Пуэбле51.

Миштеки часто конфликтовали с сапотеками (сапотекская группа языков), также жившими в Оахаке. Из 13 индейских народов и племен, населявших центр, юг и юго-восток Оахаки к моменту прихода испанцев, сапотеки были одним из самых развитых. Первоначально важнейшим сапотекским центром был г. Монте-Албан (недалеко от г. Оахаки), хорошо ныне изученный. Затем Монте-Албан стал главным образом религиозным центром (и для соседей — миштеков). Сапотеки создали свое государство, называвшееся в ацтекских источниках Сапотекапан («Страна сапотеков»). Столицей его стал г. Саахил-Йоо (у совр. деревни Саахила в районе г. Оахака), основанный около 1390 г. и известный также под ацтекским названием Теосапотлан. Сапотеки распространили свое влияние до перешейка Теуантепек (Теуантепек) и поставили под контроль его население — племена соке и хуаве (уаве). Происходило это как раз в то время, когда ацтеки только прибыли в Мексиканскую долину52.

Мотекусома I начал экспансию в миштеко-сапотекский район, используя, что примечательно, конфликты, которые возникали там между разными народами. Некоторые исследователи считают, что она началась в 1457 г., т.е. после «великого голода».

На первых порах события связаны с г. Коаиштлауака (испанцы назвали его Куиштлауака, штат Оахака). Он был одним из крупнейших городов-государств миштекской конфедерации. Его правитель взимал дань с близлежащих покоренных территорий. Город был знаменит большим и богатым рынком, куда стекались торговцы с разных районов Мексики; он считался также важным пунктом на пути из Оахаки далее на юг и юго-восток. Опасаясь экспансии ацтеков и пытаясь запугать их, правитель Коаиштлауаки в один из торговых дней приказал убить ацтекских купцов, как только они выйдут из города. Приказ был выполнен, лишь немногим купцам-ацтекам удалось спастись и сообщить в Теночтитлан о случившемся. Неумелая попытка запугать потенциального противника обернулась законным поводом для начала военных действий. Причины же для конфликта были более глубокие и существенные. Дело в том, что для ацтеков торговля с миштекскими районами была крайне важна, однако, согласно некоторым сообщениям, миштеки не желали допустить конкуренции ацтекских купцов. Более того, они блокировали продвижение ацтекской торговли далее на юг и юго-восток.

Мотекусома I приказал собрать войско, куда вошли воины и союзных, и покоренных городов. Однако его полководец Тлакаэлель уже постарел, и этим походом руководил не он, а другие, более молодые знатные командиры. В пути ацтекским отрядам пришлось преодолеть большие трудности. Им нужно было пройти по территории еще не покоренных народов — чочо и попола (юг штата Пуэбла и север штата Оахака). В источниках они описываются как свирепые и коварные воины. Но ацтекская армия была многочисленной и хорошо вооруженной (по сообщению Д.Дурана, ее составляли 20 тыс. воинов и 5 тыс. носильщиков, по данным АТесосомока — соответственно 200 тыс. и 100 тыс., что маловероятно). Как бы то ни было, дойдя до Коаиштлауаки, ацтеки одержали победу. На побежденных была наложена дань, для наблюдения за ее сбором оставлен специальный чиновник [51, с. 124; 160, с. 76; 162, с. 100; 173, с. 117-118; 384, с. 132-136]. Захваченных в бою многочисленных пленных доставили в Теночтитлан, где, как обычно, раздали кварталам-общинам города до времени очередного жертвоприношения.

По случаю празднования большой победы Мотекусома I по совету Тлакаэлеля приказал высечь специальный большой камень-алтарь для ритуальных жертвоприношений (темалакатль, ацт. temalacatl), часто называемый «Камень Солнца» (ср. рис. 21), так как кровавые жертвоприношения осуществлялись в угоду солнечному божеству. Резчики по камню высекли на его горизонтальной поверхности стилизованное изображение Солнца с углублением в его центре, куда должна была собираться кровь жертвы. На боковых сторонах этого круглого камня изображены эпизоды войн, которые ацтеки выиграли, как они думали, благодаря помощи Солнца. Темалакатль был водружен на специальную платформу высотой в человеческий рост, по четырем сторонам которой были сделаны лестницы, соответствующие сторонам света (считалось, что чем выше алтарь, тем ближе человек к Солнцу и, значит, быстрее его жертвы и молитвы дойдут до божества). На кровавый спектакль были приглашены правители союзных и покоренных городов. Мотекусома I и Тлакаэлель открыли праздник, с помощью нескольких жрецов принеся в жертву на темалакатле первых несчастных (которым, чтобы хоть немного смягчить ужас смерти и. страдания, давали особый пьянящий, наркосодержащий напиток). В долгом и сложном ритуале важнейшим моментом было извлечение из груди жертвы еще живого сердца (символизирующего жизнь), которое под возгласы присутствующих жрецы поднимали вверх, к Солнцу, показывая божеству его «пищу». Кровь стекала по особому желобу на камне в специальный сосуд — куаушикалли (ацт. «орлиная ваза»; орел — один из солнечных символов), куда бросали и сердцё (см. рис. 23, 25) 53. На страницах исторических источников сохранилось достаточно описаний и изображений этого ритуала, кровавого и отталкивающего (см. рис. 17). Они вполне достоверны, хотя нет никаких оснований верить совершенно чудовищным цифрам количества погибших под ритуальным ножом, которые нередко приводят эти Источники.

Покоя во владениях Мотекусомы I не было. Вскоре вспыхнуло восстание в ранее покоренных районах тотонаков, прежде всего в Куэтлаштле. Когда в очередной раз ацтекские посланники прибыли туда за данью, ее жители отказались выполнить их требование и устроили над ними изощренную расправу. В помещении, соседнем с тем, где остановились ацтеки, была подожжена куча перца. Обильный дым был настолько ядовитым, что послы задохнулись. В источнике в подробностях описывается (чтобы, видимо, оправдать последовавшие в дальнейшем суровые карательные меры со стороны Теночтитлана), как восставшие осквернили тела задохнувшихся: они через спину извлекли их кишки и обмотали их вокруг шей трупов. Затем трупы послов украсили богатыми одеяниями, усадили их на почетные места, поставили перед ними всякие яства. Понося их и всячески издеваясь, восставшие якобы спрашивали у мертвецов, почему те ничего не едят. Потом они выбросили тела стервятникам и диким зверям.

Узнав о случившемся, Мотекусома I и Тлакаэлель немедленно направили карательную экспедицию. Между тем тлашкальцы, подтолкнувшие тотонаков на восстание, вновь самоустранились, и Куэтлаштла опять осталась предоставленной самой себе. Руководители восстания проявили трусость и при приближении ацтекского войска укрылись в пещерах. Тогда рядовые жители, пытаясь избежать расправы, сами привели и передали ацтекам зачинщиков. Мотекусома I и Тлакаэлель приказали, чтобы тем в наказание перерезали горло, но не спереди, а сзади, подобно тому как они расправились с ацтекскими послами. Когда это было сделано, в Куэтлаштле вместо местного был посажен новый, ацтекский по происхождению правитель [162, с. 103; 173, с. 125-127; 384, с. 142-146]. Так был поставлен под более жесткий контроль богатый и плодородный район, ресурсы которого можно было использовать, в частности, для смягчения угрозы голода в случае неурожая или стихийного бедствия.

Между тем на юге, в Оахаке, вновь начались волнения. По сути, всякий раз, когда наступало время сбора дани (что случалось каждые 80 дней), начинались столкновения, при которых гибли как ацтекские сборщики дани, так и неизбежно затем виновники их смерти. Расправа ацтеков с восставшими в Оахаке в итоге привела к значительным опустошениям. По совету постоянного и главного советника Тлакаэлеля, указавшего, что нужно воспользоваться плодородной, но оставшейся невозделанной землей, туда были переселены целыми семьями и родами жители разных районов Мексиканской долины. Пример Оахаки свидетельствует, что Теночтитлан не только посылал наместников, но и направлял при необходимости колонистов [173, с. 143; 384, с. 164-165].

После походов в Оахаку Мотекусоме I удалось-таки, несмотря на многие годы упорного сопротивления, покорить Чалысо-Амекамекан. Это произошло, по одним данным, в 1463 г, по другим — в 1465 г. После этого поражения около 16 тыс. жителей Чалько-Амекамекана, по данным Ф.А.М.Чимальпаина, главного историка чальков, ушли в Уэшотцинко. Оставшиеся стали жителями ацтекского государства. Однако на протяжении всей последующей истории вплоть до испанского завоевания они неоднократно поднимали восстания.

Одним из экономических последствий завоевания Чалько-Амекамекана стало перераспределение местных плодородных земель в пользу ацтекской знати, прежде всего крепнувшей военной. Политическим итогом стало перенесение центра этих земель в Тлалманалько. После окончательного падения Чалько-Амекамекана Тройственный союз фактически утвердил свой контроль над всей Мексиканской долиной, поэтому покорение чальков — второе по важности событие в истории этого региона со времени сокрушения гегемонии Аскапотсалько. Завоевание Чалько-Амекамекана означало установление господства ацтеков в важнейшем земледельческом районе, обеспечивавшем Теночтитлан своей продукцией. Открывался и более свободный и безопасный (Путь на юг торговцам Тройственного союза — до Оахаки и далее — в Шоконочко, Точтепек, Шикаланко (см. гл. 2). Как утверждают хроники, были и религиозные последствия. Именно со времени завоевания Чалько-Амекамекана в источниках особенно много говорится 0 человеческих жертвоприношениях. Считается, что покровителем г. Чалько был бог Тескатлипока (ацт. «Курящееся зеркало»), одновременно бог земли и плодородия, требовавший человеческих жертв. В этом районе, а также в Уэшотцинко и Тлашкале были развиты представления о мистической, «священной» роли войны, которые были заимствованы ацтеками и стали основным содержанием их военно-религиозной доктрины: кровь, пролитая на войне, предотвращает гибель Солнца.

Подчинение Чалько-Амекамекана Мотекусомой I быстро привело к открытой вражде Теночтитлана и Уэшотцинко, связанной с территориальными спорами. Особенно обострились они, когда ацтеки без особых проблем подчинили в 1466 г. г. Тепейакак, наиболее близко связанный с уэшотцинками. Затем ацтеки завладели Ауилисапаном (совр. Орисаба), еще плотнее сомкнув кольцо вокруг уэшотцинков. Аналогичная ситуация сложилась и в отношениях с Тлашкалой, которая оказалась окруженной со всех сторон территориями Тройственного союза.

Как и правление Итцкоатля, эпоха Мотекусомы I отмечена важными достижениями и изменениями. При нем Тройственный союз продолжил расширение своих границ и сфер влияния (особенно после того, как удалось преодолеть «великий голод»). Войска Мотекусомы I впервые достигли берегов обоих океанов, вели боевые операции в Оахаке и Пуэбле. При нем пределы влияния на севере стабилизировались в районе р. Моктесума (по ней ныне проходит граница между штатами Идальго и Керетаро). Такими они остались вплоть до испанского завоевания. И союзник Мотекусомы I, правитель Тескоко Несауалькойотль, также расширял подвластные ему территории на севере современного штата Веракрус. В целом, как говорят источники, при Мотекусоме I было завоевано «25 городов» и «33 народа».

Неизбежным следствием изменения международного положения Теночтитлана, расширения завоеванных земель стало некоторое изменение системы управления подвластными ему территориями. Обычной практикой было оставлять местных правителей в покоренных районах, но после подавления восстаний туда обычно направлялся уже ацтекский наместник. Более систематический характер приобрел сбор дани — каждые 80 дней (т.е. раз в четыре древнемексиканских месяца). Назначались и специальные сборщики дани. При Мотекусоме I отмечены и первые попытки колонизации, в частности в Оахаке.

Благодаря военным успехам Теночтитлан и члены Тройственного союза утвердили свою власть в крупных земледельческих областях тотонаков и чальков, в богатой золотом Оахаке. Это способствовало укреплению экономических основ Тройственного альянса.

Несколько изменилось и положение самого Теночтитлана в структуре Тройственного союза: оно становилось все более доминирующим, хотя более четко это проявилось при последующих тлатоани.

Богатства, приносимые успешными завоеваниями, концентрировались в руках верхушки ацтеков. Активно шел процесс социального расслоения, которое нашло отражение в законодательной и реформаторской деятельности Мотекусомы I (правда, о ней известно по источникам раннеколониального периода, но их авторы опирались на информацию доиспанского происхождения).

Больше всего сведений о внедрении Мотекусомой I норм социальной стратификации. В распоряжениях власти фиксировались четкие различия между вождями и воинами, между знатными и простолюдинами. Каждому было предписано вести себя в соответствии с занимаемым им положением в обществе. Так, если в доме тлатоани были специальные комнаты для знати различного ранга, то простолюдины могли появиться там только в качестве слуг. За нарушение этого правила их ожидала смерть. Только вожди и знать могли носить обувь и одежду из хлопка, простым людям это запрещалось: на их одежду шла грубая ткань из волокон агавы. Оговаривалась также длина одежды, которую должны были носить представители того или иного социального слоя, украшения и т.п. Наряду с воровством наказывались нарушения принятых норм при строительстве жилья. По приказу Мотекусомы при многочисленных храмах, как в Теночтитлане, так и в подконтрольных землях, были открыты школы, где молодежь проходила религиозную и военную подготовку [173, с. 122, 131-132; 384, с. 153-154].

Следует отметить, что тескоканский источник (работа знаменитого историка индейского происхождения Ф.А.Иштлильшочитля) приоритет в законодательстве и проведении реформ, о которых речь шла выше, отдает правителю г. Тескоко, союзнику ацтеков Теночтитлана, Несауалькойотлю [227, с. 237-239; 228, гл. 36-38]. Но Ф.А.Иштлильшочитль, потомок этого правителя, настолько явно все положительное в древней культуре выводит из г. Тескоко, а все отрицательное — из Теночтитлана, что его информация вызывает сомнения. Скорее всего, во времена Мотекусомы I и Несауалькойотля Тескоко и Теночтитлан настолько зависели еще друг от друга, что все нововведения их эпохи являлись результатом совместной деятельности обоих лидеров, исходивших, в свою очередь, из местных традиций.

При Мотекусоме I явно начал складываться такой важный элемент восточной деспотии, как обожествление правителя. Тлатоани появлялся на людях только в исключительных случаях: он был доступен ограниченному кругу приближенных, поскольку начали складываться представления о нем как о божестве. Была продолжена возникшая еще при Итцкоатле практика увековечивания образов тлатоани и наиболее важных событий, случившихся при них. Начиная с Мотекусомы I постоянным местом, где это делали, стала скала в районе Чапультепека. Тлатоани приказал высечь на ней собственное изображение и изображение его сподвижника Тлакаэлеля [173, с. 149], второго человека в государстве. Было высечено и обозначение года «I («2. кролик»), когда случился самый страшный голод. Традиция, заложенная Мотекусомой, была продолжена другими ацтекскими тлатоани вплоть до Конкисты. После испанского завоевания эти изображения сначала пощадили, так как они не были напрямую связаны с местной религией, и историк Д.Дуран мог их видеть в 1580 г. Однако позднее, боясь реанимации аборигенных верований, испанцы их разрушили. Частично сохранилось лишь изображение Ауитсотля (предпоследнего из доиспанских ацтекских правителей) на скале Чапультепека [137, т. 1, с. 31; 173, с. 148; 231, с. 126].

Придавая большое значение культу Уитсилопочтли, Мотекусома I приказал воздвигнуть его новый храм, причем в строительстве приняли участие в разной форме различные народы и города [76, с. 84; 173, с. 140; 212, т. 4, с. 114].

При Мотекусоме I закрепляются важнейшие религиозные ритуалы, не всегда чисто ацтекские по происхождению. Так, считается, что при нем после страшного голода жрецы ввели повсеместно и официально впечатляющую и устрашающую практику человеческих жертвоприношений на особом жертвенном камне — темалакатле. Эти жертвоприношения рассматривались как средство умилостивить богов и выразить им свою благодарность [65, с. 195; 231, с. 123 - 124]. Впрочем, так как все боги требовали крови, жертвоприношения в той или иной форме проводились довольно часто.

Со времени Мотекусомы I и Тлакаэлеля была введена особая инаугурационная церемония — «мытье ног [в крови]» (ацт. motlatocapa), в ходе которой всякий новый тлатоани, начиная правление, осуществлял кровавые жертвоприношения в честь Уитсилопочтли54.

Считается также, что именно при Мотекусоме I было положено начало и особой, специфической военно-религиозной традиции — «священной войне» или «цветочной войне» («войне цветов»). Непосредственным инициатором ее, своего рода крестным отцом считается Тлакаэлель. Согласно официальной версии, ацтеки, по соглашению с Тлашкалой и Уэшотцинко, а также иногда с Чолулой, устраивали особые битвы, получившие такое название. «Цветы» в них символизировали воинов, участвующих в бою. Считалось, что кровь, пролитая в таких битвах (она изображалась, например, в рукописях в виде стилизованного цветка), равносильно крови жертв. Согласно Ф.А.Иштлильшочитлю начало практики таких боев было связано с жестоким голодом, о котором уже упоминалось. Причиной этой трагедии ацтекские жрецы объявили гнев богов, почти лишившихся из-за прекращения войн своей «пищи» (крови пленников). Правитель г. Тескоко Несауалькойотль якобы безуспешно пытался им возражать. Дабы умилостивить богов, и была введена практика «священной войны». По предварительной договоренности в обусловленном месте сходились на бой отряд Тройственного союза и воины Уэшотцинко, Тлашкалы и Чолулы, которые объявлялись «врагами дома». По предложению Несауалькойотля эти бои проходили на особом поле между Куаутепеком и Оселотепеком. Впрочем, проводились они и в окрестностях Чолулы, Тлашкалы или Уэшотцинко. Сложились и особые правила, по которым совершались эти бои.

Со стороны «врагов дома» инициатива проявлялась в такой последовательности: Тлашкала, Уэшотцинко, Чолула. Как у «врагов дома», так и у членов Тройственного союза «война цветов» получила религиозное обоснование. Каждая из сторон проливала кровь противника в честь своих богов: воины Тройственного альянса — во славу Тескатлипоки и Уитсилопочтли, а «враги дома» — во имя Камаштли. Судя по источникам, подобные битвы происходили каждый месяц [228, с. 206-208; 327, с. 113].

Естественно, возникает вопрос: насколько картина, нарисованная в источниках, адекватна реальности? Культовая сторона вполне соответствует установкам того времени, однако процедурная часть вызывает сомнение. По нашему мнению, при всем том, что могло существовать и специальное поле, и специфические правила, действительность была проще. Как уже говорилось, ацтеки и Тройственный союз со времени Итцкоатля начали активные завоевания, которые при Мотекусоме I приобрели невиданные ранее масштабы. Была покорена вся Мексиканская долина, и лишь три города-государства (те самые «враги народа») не только остались вне их власти, но и стояли на пути дальнейших завоеваний на юге и юго-востоке. Столкновения и стычки между ними были непрерывными. Не так уж трудно было позже, оформляя официальную историю и идеологию, представить подобные бои как угодную богам «войну цветов».

Жертвенной считалась кровь, пролитая не только на поле битвы, но и во время особых ритуальных боев с пленными воинами. Взятого в плен привязывали короткой веревкой за одну ногу к жертвенному камню-темалакатлю, установленному перед храмом бога Уитсилопочтли. У него не было никаких защитных доспехов, кроме щита, вооружен он был деревянным палашом (так называемая макана), в котором обсидиановые лезвия, составлявшие его режущую часть, заменялись птичьими перьями (см. рис. 32). На такого безоружного и стесненного в движениях пленного нападали четыре прекрасно вооруженных воина (два «воина-орла» и два «воина-ягуара»). Понятно, что исход такой схватки, представлявшей собой ацтекский вариант гладиаторских боев, был предрешен заранее. Считается, что первое подобное жертвоприношение было совершено в 1458 г. в связи с голодом, а затем стало обычным и даже популярным среди военной знати.

На время правления Мотекусомы I пришлось такое грандиозное для ацтеков событие, как праздник «Нового огня», отмечаемый каждые 52 года. Ранее подобная церемония имела место в 1403 г., когда ацтеки были еще «вассалами» тепанеков Аскапотсалько. Теперь же ацтеки впервые отмечали подобное событие как независимый народ. Сам ритуал связан с уже упоминавшимся представлением о мировых Солнцах (см. рис. 28 — 31) и воспроизводится во многих сохранившихся письменных источниках и пиктографических рукописях.

Считалось, что если в день «4. землетрясение» («4. движение» — см. рис. 24) года «2. тростник», посвященный Солнцу, случится землетрясение или затмение Солнца, то миру придет конец. Поэтому на протяжении четырех дней («1. ягуар», «2. орел», «3. гриф», «4. землетрясение», или «4. движение») ацтеки совершали различного рода ограничительные ритуалы и посты. «Этот пост был способом приготовления к концу мира, который, как они говорили, должен случиться в день «4. движение» [143, с. 108]. Это был момент космической драмы, когда мир мог закончиться. Все огни в домах гасились, дома тщательно убирались, старая посуда, даже старые фигурки идолов выбрасывались [173, с. 239]. «Поскольку древние мексиканцы думали, что мир закончится с их циклом, — свидетельствует историк и путешественник Дж.Карери, — в последний день цикла они садились на крыши своих домов, повернув лицо в сторону востока, чтобы видеть, возобновит ли Солнце свой путь» [106, с. 113]. Если бы наступил конец мира, то, согласно одной версии, наряду с прочими бедствиями с небес должны спуститься особые чудовища в облике страшных женщин, которые будут пожирать людей. По другой же версии, индейцы не знали, каким образом закончится пятое Солнце: им известно было со слов мудрецов и жрецов, как закончились предыдущие миры [228, с. 227].

Поскольку тем не менее по завершении каждого очередного 52-летия Солнце благополучно поднималось на востоке, начало нового цикла отмечали тщательно разработанной церемонией. В полночь процессия жрецов, одетых как главные боги ацтеков, шла из Теночтитлана на Холм Звезды — невысокий вулканического происхождения холм Уишачтекатль, который и ныне находится между городами Сан Франсиско Колуакан и Истапалапа. Название свое он получил потому, что на нем совершался ритуал, включавший, наряду с прочим, наблюдение за появлением на небосклоне «Утренней звезды» — Венеры, предвестницы восхода Солнца. Ее восход свидетельствовал, что конца мира не будет и в этот раз. Жрецы трением зажигали новый огонь, сопровождая данный ритуал человеческим жертвоприношением, затем торжественной процессией доставляли огонь в храмы, и уже от него зажигались очаги в домах.

Появление и традиционализация ацтеками столь важного дня и торжественного ритуала обусловливалось тем, что именно в этот день совпадали два календаря, ритуальный и солнечный. Дело в том, что ацтеки использовали сразу два календаря — солнечный, состоящий из 360 дней с пятью добавочными (ацт. nemontemi — «несчастливые дни»), т.е. 365-дневный (ацт. xiuitl — «бирюза», эзотерическое обозначение огня и Солнца, солнечного года — см. рис. 33), и ритуальный календарь из 260 дней (ацт. tonalpoualli). Соответственно завершение 52-летия определялось как «связка лет», или «завязывание лет» (ацт. xiuhmolpilli). Дети, родившиеся в это время, получали специфические имена: мальчиков называли Молпилли (ацт. Molpilli — «завязанные узлом»), а девочек — Точиумолпилли (ацт. Toxiuhmolpilli — «наши годы завязаны», или «завязывание наших лет»). В процедуру имянаречения в таком случае входило сжигание специальной вязанки тростника из 52 стеблей. До наших дней сохранился памятник древнеацтекского искусства — каменный цилиндр, представляющий собой изображение вязанки тростника с датой на боковой поверхности: «2. тростник», соответствующей завершению 52-летнего цикла. Следует, наконец, сказать, что ацтеки следили и за положением Венеры, период обращения которой равен 584 дням. Один раз в 104 года (52 года х 2) в календарных подсчетах ацтекских жрецов-астрологов совпадали годы ритуальный, солнечный и Венеры. Этот период назывался «старость» (ацт. ce ueuetiliztli) 55.

Возможно, при Мотекусоме I окончательно оформилось представление о Чикомосток — «Семи пещерах», с рассказа которого начинается данная глава. Во всяком случае, сохранилась фантастическая история, согласно которой Мотекусома I пожелал узнать больше о стране своих предков и решил послать туда воинов. Однако его ближайший советник и главный идеолог Тлакаэлель возразил, что воины не смогут туда попасть, поскольку такое под силу только людям, сведущим в эзотерике, т.е. только магам и жрецам. Тогда на поиски страны, которая дала рождение ацтекскому народу, были посланы 60 колдунов и жрецов.

Нагруженные подарками, посланцы тлатоани добрались до холма Коатепек, что находится в районе г. Толлана. Там они начертили на земле особый, только им известный магический знак, призывая, как говорится в источнике, «демона» и прося его показать им страну предков. «Демон», т.е. их божество, вызванный этими чарами, превратил их в птиц и зверей (ягуаров, шакалов, кошек и т.п.) и повел их за собой. Достигнув берегов большого озера, на середине которого возвышался остров, называвшийся Колуакан, они приняли свой прежний человеческий облик. С берега жрецы увидели рыбаков и позвали их. Последние были удивлены тем фактом, что пришельцы говорят на одном с ними языке, и спросили ацтеков, кто они такие, откуда пришли и что им нужно. Жрецы ответили, что ищут родину своих предков. Тогда рыбаки поинтересовались, какого бога они почитают. Ацтеки ответили, что поклоняются Уитсилопочтли, а послал их великий тлатоани Мотекусома. Рыбаки позвали некоего старика, который приказал пришельцам следовать за ним. Ацтеки, нагрузившись подарками, последовали за ним. Он шел в гору с удивительной легкостью, в то время как жрецы с большим трудом поспевали за ним. Когда они добрались наконец до нужного места, то увидели очень старую и безобразную женщину, такую страшную, что и вообразить трудно. Ее лицо было черным от грязи, она выглядела, как говорится в легенде, подобно только что вышедшей «из ада». Оказалось, что это — мать бога Уитсилопочтли. Скорбя об ушедшем когда-то сыне, она с тех пор в соответствии с ацтекским ритуалом не расчесывала волос и не меняла одежды. Женщина рассказала пришельцам, что ее сын когда-то ушел со своим народом, не сказав, когда вернется, а она продолжает ждать его, надеясь на встречу. Мать бога Уитсилопочтли передала для него подарки вместе с просьбой и пожеланием его скорого к ней возвращения.

Когда послы, отправляясь в обратный путь, стали спускаться с горы, старая женщина окликнула их и сказала: «Смотрите, в стране Предков люди никогда не стареют. Поглядите на спускающегося с горы моего слугу и вашего проводника. К тому времени, как он придет к вам, он станет совсем молодым человеком». И действительно, по мере того как слуга матери Уитсилопочтли спускался с горы, он становился все моложе, пока в конце концов не предстал перед ними 20-летним юношей. Он объяснил послам, что когда будет опять подниматься в гору, то на полпути станет 40-летним мужчиной, а потом и совсем старым. Такие перемены происходят постоянно, Поэтому жители страны предков никогда не умирают и все продолжают жить с тех пор, как ушли из Чикомосток семь племен, в том числе и ацтеки.

Эту часть мифа, вписанного в официальную ацтекскую историю, можно считать достаточно оригинальной, о чем свидетельствует ее грубоватая наивность (за исключением некоторого сходства Уитсилопочтли и его матери с образами Мадонны и Христа, обусловленного влиянием христианства). В концовке же мифа отчетливо просматриваются христианские реминисценции: причины вечной жизни в Чикомосток слуга матери Уитсилопочтли объяснил тем, что ее жители «живут просто» и «одеваются просто», в то время как в Теночтитлане люди стремятся к богатству, которое их и погубит.

Послы, столь же таинственным и магическим образом вернувшись в Теночтитлан, рассказали Мотекусоме обо всем увиденном, и он, выслушав их доклад, приказал якобы, чтобы все принесенные ими подарки были положены на алтарь в храме бога Уитсилопочтли [173, с. 135-139; 206, с. 313; 285, с. 122].

Этот и другие мифы и легендарные повествования, вкрапленные в реальную историю, создают атмосферу самобытности и уникальности древнеацтекского общества, знакомят нас с миром духовных принципов и идей, которыми оно руководствовалось и под воздействием которых существовало.

После 29-30 лет правления Мотекусома I Старший смертельно заболел и умер в 1469 г. [38, с. 452; 173, с. 150; 228, с. 230; 267, с. 128; 384, с. 174] 56. После тщательно проведенной торжественной погребальной церемонии останки тлатоани были захоронены на территории его дворца, в том месте, где позже свою резиденцию построил Э.Кортес. Один из мексиканских религиозных исследователей XX в. охарактеризовал Мотекусому I как человека, сочетавшего в себе одновременно «чрезмерную амбициозность», «сатанинский фанатизм», «неслыханную жестокость», «талант» и «природную ловкость» [160, с. 69]. Такая характеристика этого действительно видного деятеля ацтекской истории выглядит несколько модернизированной, как результат взгляда с позиций современных этических норм; реальных же оснований для столь эмоциональной оценки все-таки нет.