Тихо нависла ночь над старинным испанским городом. Все окутано сном. Только во францисканском монастыре светится одно окно. Там, за высокими белыми стенами, в одинокой келье, склонившись над столом, что-то пишет худой, бледный монах. Хотя давно уже за полночь, ему не спится... Сколько передумано за долгие ночные часы! Позади бурная, наполненная необычными событиями жизнь. Неужели ему остались только воспоминания? А впереди только эта келья, в которой он то ли гость, то ли узник? Сухая желтая рука бессильно падает на исписанные страницы. Нет, прошлого не вернуть. Оно приходит к нему только в воспоминаниях. ...На протяжении многих дней в город Мани, бывшую столицу могущественной династии Тутуль Ши, свозили со всей страны произведения древнего искусства народа майя, одного из самых культурных племен Центральной и Южной Америки, деревянные скульптуры богов, уродливые, страшные. Особенно отвратительными казались испанцам изображения Пернатого Змея - Кецалькоатля. Свозили и огромное количество книг. Маленькие, похожие на гармошки. На каждой странице книги - удивительные знаки, рядом с ними рисунки - уроды с выпученными глазами, фантастические звериные морды, птицы. Такие рисунки, а иногда и знаки-письмена украшали расписные сосуды.

Монах склоняется над столом и записывает: Эти люди употребляли также определенные знаки или буквы, которыми они записывали в своих книгах свои древние дела и свои науки. По ним, по фигурам и некоторым знакам в фигурах, они узнавали свои дела, сообщали их и обучали. Мы нашли у них большое количество книг с этими буквами, и, так как в них не было ничего, в чем не имелось бы суеверия и лжи демона, мы их все сожгли; это их удивительно огорчило и причинило им страдание . И снова воспоминания, воспоминания, воспоминания... Он поднимается с кресла, подходит к окну. Черными кажутся в ночном мраке стройные кипарисы - украшение монастырского сада. А какие деревья росли в лесах далекого Юкатана? Широколистые пальмы, кожаное дерево, лианы. Голова кружилась от их хмельных запахов. Даже цветы в той стране казались ему созданием дьявола. Тихо в келье. И монаху чудится, будто сквозь тишину слышит он давно умолкнувшие голоса. Молитвенное пение и чьи-то стоны, благословения и проклятия. Все словно тогда, 12 июля 1562 года, на площади в Мани. Какое прекрасное аутодафе он собирался устроить в тот день! Монах отходит от окна. Садится. Задумывается. Был ли он в самом деле убежден, что памятники культуры майя, свезенные в Мани, - страшное зло? В конце XV - начале XVI века испанские отряды, состоящие из разорившихся дворян, авантюристов, наемников, завоевали в Южной Америке и Мексике земли инков и майя. Конкистадоры-завоеватели рвались туда за золотом. Золото было тем магнитом, которое гнало испанцев за Атлантический океан , - писал Маркс. Вместе с воинами пришли и католические монахи, чтобы обратить вновь завоеванное население в христианскую веру.

В 1549 году он, Диего де Ланда, член ордена святого Франциска, впервые переплыл океан. Искреннее рвение молодого миссионера, его образованность в сочетании со старательностью заметили высшие духовные лица. Прошел только один год и Диего де Ланда был назначен помощником игумена основанного в Исамале монастыря. Исамаль... Индейцы называли его Ицмаль. Какие храмы украшали этот древний город! Испанцы разрушили несколько прекрасных зданий. И вместо них построили католический монастырь. В этом монастыре брат Диего становится воспитателем детей майя. Особенно охотно учит он сыновей знати. Его учеником был и Гаспар Антонио Чи - один из немногих, кто добровольно перешел в лагерь победителей. Через некоторое время Чи становится постоянным переводчиком и информатором испанцев. Как пригодились Диего де Ланда сведения, полученные от Антонио Чи! Он помог францисканскому монаху изучить язык майя. Диего де Ланда хорошо понимал, что успешно выполнять свою миссию он сможет только тогда, когда изучит язык и обычаи, культуру и верования индейцев.

Однако де Ланда и сам не заметил, как заинтересовало его, даже увлекло все то, что он узнавал. И чем больше он увлекался, тем чаще приходило ему в голову: чтобы выкорчевать язычество, нужно дотла уничтожить все его памятники. Чтобы не было соблазна... Да разве мог он тогда задумываться, нужны ли кому-нибудь эти проклятые книги? Разве не уничтожил, не сжег рукописи ацтеков архиепископ Мехико дон Хуан де Сумаррага? Разве по приказу кардинала Хименеса не сгорели двести восемьдесят тысяч книг из знаменитой Кордовской библиотеки? Разве еще в 1376 году папа Григорий XI не приказал сжигать все подозрительные рукописи?.. Но откуда эти сомнения, которые преследуют его уже не первый день и не дают покоя?

...Де Ланда видел, как трудно обратить этот народ в христианство, какое отчаянное сопротивление оказывают майя братьям францисканцам. Многих окрестили воинственные монахи. Правда, туземцы не очень понимали, чего требуют от них братья и вообще что такое христианство. Они молча слушали монахов, когда те что-то читали по христианским священным книгам , и... втихомолку возвращались к своим старым богам. Де Ланда неистовствовал. Хотя право проводить инквизиторское следствие имел только епископ, он, как глава францисканцев, ввел инквизицию. С амвона своего монастыря де Ланда провозгласил: каждый, кто будет разоблачен как отступник от новой веры, будет предан жесточайшим мучениям. Во имя очищения...

В одном из храмов Мани хранилось много книг, написанных жрецами. Целая библиотека. Поэтому именно в Мани Диего де Ланда решил устроить особенно пышное аутодафе. Много костров уже пылало по всему Юкатану. И сжигали на них не только книги. Но эти дикари , даже умирая в ужасных мучениях, не хотели признавать новой веры. Аутодафе в Мани должно было увенчать многолетние миссионерские деяния де Ланда. Источник зла - языческие книги - будет уничтожен. Ватикан будет им доволен... Но все это в прошлом. Ланда опять садится к столу. Рука, желтая, как пергамен, на котором написана его книга, листает страницы. Книгу Сообщение о делах в Юкатане он никак не может закончить. И опять воспоминания, и нет им ни конца ни края. ...1562 год. Чем больше книг и статуй свозили испанские солдаты в Мани, тем больше индейцев собиралось в этом городе. Они шли и шли. 12 июля заполнили площадь, узенькие улицы, которые вели к ней, жались к стенам домов. И все молча, все время молча! Даже когда на площадь приволокли закованных в цепи, измученных пытками вероотступников , все молчали. Но вот открылись двери построенного испанцами собора. На площадь вышли монахи. Впереди всех шагал Диего де Ланда. Монахи долго пели молитвы. Над площадью раздавались похоронные удары колоколов. Наконец де Ланда медленным шагом приблизился к центру площади. Громче загудели колокола. Де Ланда остановился, будто задумавшись. Монахи окружили его, выжидая, смотрели в лицо. А он стоял молча, ни единая морщинка не бороздила его высокий лоб. Бледные веки опущены, тонкие губы плотно сжаты... Таким мы видим его и теперь на старинном портрете. Ни на кого не глядя, де Ланда взял из рук монаха пылающий факел и бросил его на кучу книг и деревянных скульптур. Одним взмахом руки уничтожил культуру целого народа.

А потом... Де Ланда тяжело вздыхает. И снова принимается писать: В это время прибыл в Кампече брат Франсиско Тораль... который до этого двадцать лет находился в Мексике и пришел в качестве епископа Юкатана . Епископ Тораль из-за доносов испанцев и жалоб индейцев обвинил Диего де Ланда в том, что он превысил свои права и был излишне жесток. Диего де Ланда отозвали в Испанию. Несколько лет продолжалось следствие по его делу. В старинном францисканском монастыре ожидал он приговора. И там начал писать Сообщение о делах в Юкатане .

Почтеннейшие богословы Испании оправдали его. В 1573 году он победителем вернулся в Юкатан, вернулся епископом тогдашней столицы всей провинции - города Мериды. После смерти Диего де Ланда в монастыре Мериды осталось много его рукописей, и среди них Сообщение о делах в Юкатане . Что вдохновляло слепого в своем фанатизме францисканца, когда он писал это сочинение? Желание оправдаться? Перед кем? Может, перед собственной совестью? Кто знает?.. Но, вероятно, ему и в голову не приходило, что книге его суждено будет пережить. века и в будущем помочь изучению той культуры, которую он некогда безжалостно уничтожил.