Причудливые статуэтки людей-ягуаров и ягуаров-людей, карлики, уродцы со странными, удлиненными головами, топоры с затейливым резным узором, разнообразные украшения (кольца, бусы, амулеты-привески) — все эти древние предметы несут на себе явный отпечаток глубокого внутреннего родства. Рассеянные по многим музеям мира и частным коллекциям, они долго считались неопределимыми, поскольку их не удавалось связать ни с одной из известных тогда науке культур доколумбовой Америки. Но не могли же создатели всех этих шедевров исчезнуть абсолютно бесследно, не оставив никаких ощутимых доказательств своего былого расцвета?

Вещицы эти искусно вырезаны из твердого, отполированного до блеска зеленого нефрита. Этот драгоценный минерал до прихода европейцев ценился аборигенами Нового Света дороже золота. Правитель ацтеков Монтесума, отдавая Кортесу в качестве выкупа золото и драгоценности из своих кладовых, заявил: «К этому я добавлю также несколько кусочков нефрита, и каждый из них равен по стоимости двум ношам золота».

Если верно то, что индейцы ценили нефрит выше всего на свете, то не менее верно и другое: большинство изделий из этого драгоценного минерала происходит как раз с южного побережья Мексиканского залива (Веракрус и Табаско); причем на многих из них древний мастер изобразил какое-то странное божество или чудовище, сочетавшее в себе черты человека и ягуара. Именно здесь еще в XIX веке мексиканский путешественник Мельгар нашел удивительную голову «африканца», высеченную из одной огромной глыбы черного базальта. С той же территорией связана не менее сенсационная находка — «статуэтка из Тустлы». В 1902 году один крестьянин-индеец случайно обнаружил на своем кукурузном поле изящную нефритовую фигурку, изображавшую жреца в маске в виде утиного клюва. Поверхность предмета была испещрена какими-то непонятными символами и знаками. При ближайшем рассмотрении оказалось, что это не что иное, как дата календаря майя, соответствующая 162 г. н. э. Форма знаков и весь стиль изображения в общих чертах напоминали майяские письмена и скульптуры, хотя и отличались большей архаичностью. Но ведь ближайший город древних майя был удален не менее чем на 150 миль к востоку от места находки! Больше того, статуэтка из Тустлы оказалась почти на 130 лет старше любого известного тогда датированного памятника майя! Получалась странная картина: некий загадочный народ, населявший в отдаленные времена Веракрус и Табаско, изобрел майяскую письменность и календарь намного раньше самих майя. Но что это за народ? Каков облик его культуры? Откуда и когда пришел он в болотистые джунгли южной Мексики? Именно этими вопросами и занялся известный американский археолог Джордж Вайян. Сопоставив все известные ему факты, он решил действовать по методу исключения. Вайян хорошо знал культуру многих древних народов, населявших когда-то Мексику: ацтеков, тольтеков, тотонаков, сапотеков, майя. Но ни один из них не имел ничего общего с загадочными создателями стиля изящных нефритовых изделий. И тогда ученый вспомнил слова древней легенды об ольмеках — «жителях страны каучука»: область распространения нефритовых статуэток человека-ягуара целиком совпадала с предполагаемым местом обитания ольмеков — южное побережье Мексиканского залива. Так, в 1932 году благодаря остроумной гипотезе еще один народ-призрак приобрел вполне материальные черты. Это был не только триумф ученого, но и триумф древней ацтекской легенды.