Огромное пространство занимали в бронзовом веке племена близких между собой андроновской и «срубной» культур. Первоначально эти племена обитали в Среднем Поволжье и Южном Приуралье, и культура их была близка культуре племён, оставивших катакомбные и ямные курганы. В начале бродзового века они расселились на восток до Минусинской котловины и на запад до Днепра и низовьев Южного Буга. Племена эти вели уже относительно сложное хозяйство. С одной стороны, у них развивалось скотоводство и, возможно, они первые включили лошадь в число домашних животных сначала как мясной скот, а потом и как транспортную силу. С другой стороны, племена, создавшие «срубную» и андроновскую культуры, гораздо шире, чем их энеолитические предшественники, занялись земледелием. Эта отрасль хозяйства определила и весь образ их жизни: они были более оседлыми, селились значительными посёлками, которые к концу бронзового века, например на Волге, достигали размеров современных больших сёл и тянулись вдоль реки на несколько километров Им известно было стойловое содержание скота зимой. При раскопках андроновского поселения у села Алексеевского, на реке Тоболе, были открыты рядом с жилищами остатки загонов, очень близкие по типу к крытым помещениям для скота, окружавшим дома на позднейших казахских зимниках в этом же районе.Жители андроновских и «срубных» посёлков составляли общины, которые вели замкнутое хозяйство и сами производили всё необходимое. На месте ткали шерстяные ткани, вязали шапки, выделывали кожи и меха, шили одежду и обувь. Все орудия и инструменты также изготовлялись на месте из камня, кости, дерева и металла.

Большого совершенства достигло, особенно у племён андроновской культуры, домашнее производство глиняной посуды. Горшки стройных форм отличались хорошо полированной поверхностью и красивым геометрическим узором, напоминающим сложные орнаменты среднеазиатских ковров.

Обработка бронзы достигла уже высокого развития; в ранних погребениях племён «срубной» культуры найдены литейные формы для изготовления такого сложного орудия, каким был боевой топор, характерный тип которого в начале II тысячелетия до н. э. проник из Двуречья через Кавказ в наши южные районы. Из бронзы отливались также кинжалы, копья, стрелы и украшения — серьги, браслеты и бляшки, нашивавшиеся на одежду. В ранний период существования этих культур литьё из бронзы, повидимому, осуществлялось дома. Однако с развитием техники литья и усложнением форм изделий бронзолитейным делом стали заниматься специалисты — литейщики. Некоторые из них жили в общинных посёлках, обслуживая нужды общины, другие же постепенно отрывались от общины, превращаясь в странствующих мастеров, работающих на заказ, обладающих своими инструментами, запасом сырья и полуфабрикатов. К концу II тысячелетия до н. э. число таких странствующих мастеров особенно увеличилось. До нас дошло множество их складов, содержащих литейные формы, слитки бронзы, а также заготовленные орудия и оружие. Такие склады найдены и на территории, занятой племенами «срубной» культуры и во многих частях Западной и Южной Сибири и Казахстана.

Между общинами и странствующими мастерами, которые являлись обладателями не только своих простейших инструментов, но и произведённых продуктов, возникал обмен. Обмен возникал и внутри общины, способствуя неравномерности накопления, дифференциации имущественного положения её сочленов. Развитие бронзолитейного дела способствовало и оживлению межплеменной торговли. Племена и общины, на территории которых имелись месторождения металлов, стали заниматься в значительной мере специально их разработкой. Такие основные районы древней металлургии найдены во многих частях СССР. В качестве примера можно назвать Калбинский хребет, южное Семипалатинска, со множеством древних медных рудников, ряд местностей Южного Урала, Донецкого кряжа и Кавказа.

Значительный подъём производительных сил вызвал дальнейшее усложнение общественных отношений. Постепенно формируется племенная аристократия, отличавшаяся от своих соплеменников богатством. Она начинает присваивать право на занятие общественных должностей и на особую долю в военной добыче. Память об этом хранят обнаруженные клады драгоценностей конца бронзового века, содержащие дорогие и редкие изделия, главным образом оружие (наконечники стрел, кинжалы и топоры), сделанные из металлов или ценных пород камня.

Признаком выделения племенной знати служит сооружение огромных курганов. Один из таких курганов находится в урочище «Три брата» около города Степного. Его огромные размеры — высота до 15-и — говорят об особом положении лица, погребённого под этой грандиозной насыпью, над сооружением которой трудились сотни людей. Таким же огромным курганом этого же времени является так называемая «Широкая могила» у села Лепетиха, на Нижнем Днепре. Аналогичные курганы, возвышающиеся среди скромных рядовых могил, в значительном числе расположены и в степях Центрального Казахстана. В своих недрах они скрывают богатые погребения в обширных каменных склепах.

Изучение поселений и курганов показывает, что у племён андроновской культуры сложились многие из тех своеобразных элементов, которые позднее стали характерными для культур племён саков и савроматов VI—IV вв. до н. э. Антропологическое изучение останков андроновпев и савроматов также говорит об их генетическом родстве. Всё это позволяет предполагать, что племена, создавшие андроновскую культуру, и по языку были прямыми предками саков и савроматов, т. е. говорили на языке иранской ветви индоевропейской семьи. Древние языки — скифский, савроматский (позднее сарматский), сакский, а из современных — осетинский, восходящий к одному из диалектов сарматского языка, — относятся к восточноиранской подгруппе индо-иранских языков индоевропейской семьи.

Во второй половине II тысячелетия до н. э. андроновские племена широко расселились в южном направлении — они появляются в Южном Казахстане, в Киргизии, где в большом числе известны памятники андроновской культуры этого времени. Племена с культурой, родственной андроновской, появляются в это время не только в Хорезме, но и на юге Средней Азии вплоть до границ современных Афганистана и Ирана.