Прав был поэт Александр Блок, когда в 1918 году в своем стихотворении Скифы написал:
Да, скифы - мы! Да, азиаты - мы,
С раскосыми и жадными очами!
Конечно с c раскосыми и жадными очами! он преувеличил - просто он наверно плохо знал Историю , да и внешний вид скифов. А в остальном он оказался прав - Да, скифы - мы! . Остается только один вопрос - какие скифы - мы, т.е. славяне? А вот и ответ:
Ко времени прихода скифов в южнорусские степи, к VII веку до нашей эры, славяне Среднего Поднепровья прошли уже большой исторический путь, отраженный как в археологических материалах, так и в мифах и в героическом эпосе. Мифы, сохранившиеся в русских, белорусских и украинских сказках (а впервые записанные отцом истории Геродотом в V веке до нашей эры), повествуют о трех царствах, из которых одно Золотое, о царе-Солнце (вспомним Владимира Красное Солнышко), по имени которого назван весь народ, населяющий эти царства.
Необычайно важны для нас сведения, сообщаемые Геродотом о Скифии. Под Скифией этот внимательный писатель и путешественник понимал огромное и в известной мере условное пространство в Восточной Европе, которое он определял как квадрат, каждая сторона которого равнялась 20 дням пути (примерно 700x700 километров); южная сторона квадрата опиралась на Черное море.
Это пространство заселено разными племенами, говорящими на разных языках, ведущими разное хозяйство и не подчиняющимися единому царю или какому-либо племени-гегемону. Собственно скифы, давшие условное имя всему квадрату, обрисованы Геродотом как степные скотоводы, кочующие в кибитках, чуждые земледелию, не знающие оседлых поселений. Им противопоставлены жители лесостепного Среднего Поднепровья - земледельцы, вывозящие хлеб в Ольвию, празднующие ежегодно весной праздник священного плуга, подаренного людям богом неба. По отношению к этим днепровцам-борисфенитам Геродот делает драгоценное примечание, говоря о том, что греки их ошибочно причисляют к скифам, тогда как у них есть самоназвание - сколоты . Сколоты — самоназвание скифов по Геродоту. Почти 25 веков назад Геродот применил его в следующем контексте:
По рассказам скифов, народ их — моложе всех. А произошёл он таким образом. Первым жителем этой ещё необитаемой тогда страны был человек по имени Таргитай. Родителями этого Таргитая, как говорят скифы, были Зевс и дочь реки Борисфена (я этому, конечно, не верю, несмотря на их утверждения). Такого рода был Таргитай, а у него было трое сыновей: Липоксай, Арпоксай и самый младший — Колаксай. В их царствование на Скифскую землю с неба упали золотые предметы: плуг, ярмо, секира и чаша.
Первым увидел эти вещи старший брат. Едва он подошёл, чтобы поднять их, как золото запылало. Тогда он отступил, и приблизился второй брат, и опять золото было объято пламенем. Так жар пылающего золота отогнал обоих братьев, но, когда подошёл третий, младший, брат, пламя погасло, и он отнес золото к себе в дом. Поэтому старшие братья согласились отдать царство младшему.
Так вот, от Липоксаиса, как говорят, произошло скифское племя, называемое авхатами, от среднего брата — племя катиаров и траспиев, а от младшего из братьев — царя — племя паралатов. Все племена вместе называются сколотами, то есть царскими. Эллины же зовут их скифами (Геродот. История. IV. 5 — 6)
Три царства сколотов на Среднем Днепре и в соседней лесостепи (все они в границах древней славянской прародины) хорошо соответствуют трем основным группам, выявленным археологами среди древностей скифского времени. Археологические материалы объясняют нам ошибку греческих торговцев, перенесших на славян-сколотов общее имя скифов: в материальной культуре славян-земледельцев ( скифов-пахарей ) прослеживается много скифских черт. Длительное соседство этой части славянства со скифо-сарматским иранским миром сказалось и на языке: в восточнославянских языках много слов скифского происхождения: топор (при славянском секира ), собака (при славянском пес ) и т.п.
Социальный строй среднеднепровских славян еще за полторы тысячи лет до Киевской Руси оказался на пороге государственности. Об этом говорят не только упоминания сколотских царств и царей Геродотом, но и всаднические черты погребенных воинов и огромные царские курганы на Киевщине, и импортная роскошь славянской знати.
По всей вероятности, славяне Среднего Поднепровья жили дружественно с царскими скифами Причерноморья, что позволяло вести торг с приморскими городами и заимствовать ряд бытовых черт у скифов-кочевников.
Славянство может гордиться тем, что один из уголков славянского мира, Среднее Поднепровье, был описан Геродотом, по всей вероятности, по личным впечатлениям: он не только видел славян-борисфенитов в Ольвии, но знал точно протяженность земли борисфенитов (11 дней плавания по Днепру), знал вкус воды в верховьях мелких рек, знал фауну лесостепи, записал те сказания о трех братьях и трех царствах, которые до наших дней уцелели в волшебных богатырских сказках. Он записал даже имена мифических героев-родоначальников, которые тоже сохранились в восточно-славянском фольклоре.
Славянство скифского времени не было единым, и для него нельзя найти какой-либо единый археологический мундир . Если лесостепные славянские племена сколотов-днепрян получили много черт скифской культуры, то рядом с ними, в лесной зоне на северной окраине славянской прародины, проживали по соседству с балтами (латышско-литовскими племенами) геродотовские невры , которые во многом уступали своим южным соседям скифам-пахарям . Контраст между уровнем быта смысленных полян и их лесных соседей, живущих звериньским образом , отмеченный Нестором, зародился уже в скифское время.

Теперь пришло время немного рассказать о самих скифах:
Скифы не принадлежали к тюрко-монголоидной расе, как гунны и монголы. Они были индоевропейцами с прямыми чертами лица (отколовшейся частью Ариев). Мы знаем это по дошедшим до нас изображениям на металле, а также по обрывкам языка скифов, сохранившимся в трудах греческих историков.
Мастерство верховой езды и стрельбы из лука превратило скифов из кочевого степного племени в мощную военную силу. В разное время они воевали против ассирийцев, мидийцев, персов и македонцев. Во время своего расцвета они господствовали на огромной территории, которую занимал Советский Союз. Однако, скифы сохранили обычаи кочевого племени: они устанавливали постоянные отношения с оседлыми земледельцами и скотоводами.
Мы знаем об обычаях и внешнем виде скифов гораздо больше, чем о многих более древних культурах, хотя они не оставили нам письменных памятников. Южная окраина скифских владений граничила с северными пределами Греции в районе Черноморского побережья, вдоль которого располагались торговые греческие города. Именно здесь Геродот, чьи труды являются главным письменным источником, получил основные сведения о скифах.
Скифы жили в начале железного века. Они населяли степи, расположенные к северу от Черного моря. Хотя скифский период в истории Восточной Европы продолжался менее 400 лет (с седьмого по третий век до новой эры), скифы оставили о себе яркие воспоминания. Тысячу лет спустя после прекращения их существования в качестве независимого народа центральную часть их владений вместе с подчиненными территориями продолжают называть Великой Скифией .
С самого начала появления на мировой сцене скифы принимали участие в великих походах своего времени. Они нанесли поражение современной им Ассирии, Урарту, Вавилонии, Мидии и Персии.
Древнегреческий историк Геродот пишет, что до скифов степи, прилегающие к Черному морю, населяли киммерийские племена. Скифы покорили киммерийцев. Преследуемые ими, киммерийские кочевники пересекли Кавказский хребет и рассеялись по городам Западной Азии. Скифы под предводительством короля Мадьяса разгромили Медеса, встретившегося им на пути.
В начале VII века скифы воевали против Ассирии. Однако, ассирийские летописи очень избирательны в описании событий: они много рассказывают о победах ассирийцев и обходят молчанием их поражения. К счастью, до нас дошли не только летописи, но и доклады шпионов, а также записи вопросов, которые ассирийские цари задавали своим оракулам, когда искали у них совета перед сражением.
После некоторого периода военных действий между Ассирией и Скифией ассирийскому царю Эсархаддону удалось на время заключить перемирие: он преподнес скифскому царю Партатуйе богатые дары и отдал ему в жены свою дочь. Скифы тем временем обратили оружие против Палестины и Египта. Библейский пророк говорит о скифах как о могущественном древнем народе, чей язык трудно понять. Колчаны этих храбрых воинов подобны открытой могиле. Они забирают урожай хлеба и винограда, овец и быков вместе с твоими сыновьями и дочерьми впридачу . Только заплатив огромную дань скифам, фараон Псамметик, правивший в 663-609 гг., избавил свою страну от их вторжения.
Из Египта скифы возвратились в Ассирию. В 650-620 гг. до н.э. Мидия - одно из богатейших государств Древнего Востока - попала под их влияние. В 612 до н.э. году скифско-медийская армия чахватила Ниневию и уничтожила ассирийскую империю.
Геродот пишет о господстве скифов в Азии следующее: Они опустошили всю Азию. Скифы не только собирали дань установленного размера, но и совершали набеги, забирая все, что могли увезти с собой. Однажды Каксар и мидийцы пригласили скифов на пир, после которого убили их. Это дает основание думать, что скифы лишились доминирующего положения из-за предательства. В любом случае, в конце VII века до н.э. основная часть армии кочевников отправилась назад, на Северный Кавказ.
Однако, многое остается неясным относительно скифских войн на Среднем Востоке. Неизвестно, что представляло собой войско скифов: была ли это объединенная и дисциплинированная государственная армия или они двигались к югу разрозненными кочевыми отрядами. Мы также не знаем, как много скифов осталось на Среднем Востоке и сколько ушло в Причерноморские степи. Несомненно, скифы почерпнули для себя много полезного, взаимодействуя с народами Среднего Востока. В области военного искусства им не было равных: они с одинаковым успехом воевали пешими и конными, умели сражаться с кавалерией и пехотой, брать штурмом хорошо укрепленные города.
Сегодня трудно точно установить порядок организации скифской армии. Письменные источники утверждают, что она подразделялась на кавалерию и пехоту. Это же подтверждают археологические раскопки. Кавалерия составляла главную силу скифской армии, что было типичным для кочевых народов. Геродот пишет, что каждый скифский воин был конным лучником. С другой стороны, Диодор Сикул утверждает, что в одном из сражений у скифов было в два раза больше пехотинцев, чем кавалеристов. В этом нет ничего удивительного, ведь Диодор описывает события конца IV века до н.э., когда среди скифов уже нанимались рекруты из оседлых племен, в том числе и из скифов-землепашцев (славян).
Простые воины этих племен, обязанные нести воинскую повинность, служили пехотинцами, а их более зажиточные военачальники - кавалеристами.
Основную часть кавалерии составляли легко вооруженные воины, одетые лишь в звериные шкуры. Ударной силой скифского войска была тяжелая кавалерия. И кони, и всадники были хорошо защищены. Кавалеристы были дисциплинированы, имели определенный боевой порядок и владели некоторыми приемами ведения боя. В начале сражения скифы забрасывали противника стрелами и камнями из пращей. Приблизившись, они пускали в ход дротики; затем, сомкнув ряды в более плотном боевом порядке, наносили основной удар по центру вражеского войска. Скифы были способны к маневрам во время сражения: пробиваясь через ряды противника, они перестраивались на ходу, меняя, если надо, направления движения, чтобы нанести удар в нужном месте в нужное время. Когда строй противника был прорван, в бой вступала легкая кавалерия, которая доводила дело до конца.
В сражениях участвовало почти все взрослое население Скифии, включая множество женщин. Мы не можем даже примерно подсчитать, сколько воинов могли скифы вывести на поле боя одновременно. А вот скифские цари знали численный состав своей армии. Геродот пишет, что скифский царь Ариант приказал каждому скифу принести по одному наконечнику от стрелы и сложить их в кучу. В результате было собрано так много наконечников, что царь решил изготовить из них памятник. Известно, что сосуд, отлитый из этих наконечников, имел стенки толщиной в шесть пальцев и вмещал в себя 600 амфор. Согласно принятой в Аттике системе мер, это составляло 23 400 литров. Фисидид пишет, что в скифской армии было более 150 000 воинов. Ни один народ Европы и Азии не мог противостоять скифам в одиночку, особенно когда скифы объединялись. А действовали они, как правило, на редкость единодушно, что вообще-то не было характерно для кочевых племен, состоявших из более или менее независимых групп, которые едва ли можно было объединить даже на поле боя. Этому факту есть два объяснения. Прежде всего - это характер данного народа. К тому же, Скифия была военным государством, вся социальная структура которого была нацелена на военные нужды. Здесь можно вспомнить слова великого пресидского царя Дария, называвшего скифов народом воинов .
Одно из наиболее важных исторических событий в жизни скифов было Персидское вторжение. Более ста лет прошло с тех пор, как скифы вернулись в степи северного Причерноморья и на Кавказ, победоносно завершив серию военных походов на Среднем Востоке. Все ветераны этих походов давно умерли от ран или по причине преклонного возраста, найдя вечный покой в поросших зеленой травой курганах. Но в городах и крепостях Армении, Сирии, Палестины и даже Вавилона сохранилась память о наводящем ужас боевом кличе и свисте их смертоносных стрел. А в самой Скифии в это время бывалые воины рассказывали юному поколению о подвигах их дедов в далеких землях. В обществе, не имевшем письменности, имена королей и точный порядок событий со временем забывались, и повествование о реальных событиях постепенно превращалось в легенду, а легенды живут долго.
Но теперь полузабытое прошлое грозило вернуться назад: над широкими равнинами Скифии стали собираться темные тучи. За период чуть более ста лет своего расцвета скифы совершили вторжения во многие соседние земли. Теперь, кажется, пришло время расплаты за нанесенный народам этих земель ущерб. Грозный враг собирался захватить понтийские степи, требуя справедливого возмездия за набеги минувших лет. Этим врагом был ни кто иной, как великий персидский царь Дарий I из династии Ахеменидов.
К концу VI века до н.э. Дарий I был царем самого могущественного государства того времени. Его империя протянулась от Египта до Индии. Готовясь к будущим завоеваниям, он провел в стране ряд реформ и укрепил свою армию. Так как на его пути к западу находились греческие города, их нужно было покорить. Но перед тем, как Дарий мог начать поход, нужно было обезопасить северные границы империи от новых набегов кочевых племен - как скифов, так и их соседей - сауроматов. Большей частью того, что мы сегодня знаем об этих событиях, мы обязаны Геродоту, а также древрегреческим и древнеримским авторам.
Перед вторжением в Скифию персы провели разведку. Ариарамн, правитель одной из сатрапий, отправился к северу с флотом из 100 кораблей. Он высадился на побережье скифских владений и попытался выяснить положения дел во внутренней части страны, попутно взяв в плен несколько скифов, среди которых оказались кровные братья скифского царя. Это явное свидетельство воинственных намерений Дария скоро получило подтверждение. Геродот пишет, что царь отправил послов в подчиненные Персии государства с приказом начать набор рекрутов для армии и флота, а также построить мост через Геллеспонт. За относительно короткий срок Дарий собрал армию, по подсчетам Геродота, состоявшую из 700 000 воинов. Другие авторы приводят еще более фантастическую цифру - 800 000.
Перейдя Геллеспонт по мосту, состоявшему из кораблей, огромное войско без труда сломило сопротивление фракийских племен. В конце весны - начале лета 512 года до н.э. Дарий дошел до Дуная, через который также был сооружен мост из стоявших на якоре кораблей. Армия стала переправляться по этому мосту на левый берег Дуная, находившийся на скифской территории. Сначала Дарий планировал уничтожить мост, присоединив к своей армии солдат береговой охраны и команды кораблей. Но советники убедили его, что мост лучше оставить. Геродот пишет, что тогда Дарий взял кожаный ремень, завязал на нем 60 узлов и отдал его тыловым командирам, приказав после отбытия его армии развязывать по одному узлу в день. Если к тому времени, когда все узлы будут развязаны, он не вернется, тыл может возвращаться домой. Но до тех пор, пока этот день не наступил, они должны охранять мост и сохранить его любой ценой.
Скифы знали об угрожавшей им опасности. Они понимали, что не смогут противостоять значительно превосходящей силе противника в открытом сражении, по крайней мере, не смогут сделать этого без помощи извне. Совет старейшин обратился за помощью к соседним племенам. Скифы отправили к соседям послов с предостережением о том, что персы не остановятся на завоевавнии Скифии. Среди соседей не было единого мнения, как поступать, но большинство из них отказалось вступить в союз со скифами. Они рассудили так, что персы решили взять реванш за скифские вторжения прошлого века. Соседи отказались воевать с персами на стороне скифов, решив защищаться своими силами, если воины Дария не ограничатся рассчетом с давними врагами и решатся вступить на соседние земли.
Небольшое войско, которое соседи все же пообещали прислать на подмогу скифам, пришло слишком поздно, чтобы выступить единым фротном против стремительно надвигавшегося противника. У скифов не осталось другого выхода, кроме как защищаться самим. Ко времени персидского вторжения Скифия состояла из трех отдельных царств. Царем самой большой части был Идантирс. Царями двух других областей были Скопас и Таксак. Каждый из трех царей возглавлял свою собственную армию. Был созван военный совет для выработки общей стратегии. Будучи единодушными во мнении, что было бы безумием встпить в открытый бой со столь мощным противником, скифские военачальники решили тянуть время в надежде, что персы выбьются из сил. Они стали отступать, засыпая колодцы и родники и сжигая за собой траву. Женщины, дети и старики двинулись на север, уводя с собой стада. В степях остались лишь воины и молодые женщины, на равных с мужчинами участвовавшие в бою.
Войско было разделено на две части. Более подвижная часть, возглавляемая царем Скопасом, направилась к Дунаю, чтобы встретить армию захватчиков на полпути. Эта часть войска должна была, не вступая с противником в бой, двигаться на восток и держаться от него на расстоянии дневного перехода (что составляло примерно 30-35 км), при этом изредка устраивая небольшие перестрелки и поджоги. Основная часть армии, под командованием Идантирса, объединявшая его собственное войско и войско Таксака. отступала параллельно северному флангу персов. Она должна была выполнить двойную задачу: не дать противнику двинуться на север, вслед за женщинами, детьми и стариками; и направить его к выжженой безводной равнине. Скифы хотели, чтобы враг выбился из сил, преследуя их по бескрайним степям. Они решили атаковать персов лишь в крайнем случае.
Благодаря Геродоту мы знаем, что большую часть персидской армии составляла пехота. Кавалеристов было немного, зато персы везли с собой большой обоз. Скифы же, в противоположность им, все были конными воинами.
Лишь в конце этого похода к ним присоединились пехотинцы из соседних племен. Обе стороны имели сходное вооружение. Однако, скифы превосходили персов в мастерстве стрельбы из лука. Общепризнано, что они были лучшими лучниками своего времени. Это обстоятельство давало им существенные преимущества в сражении на скаку , в которое они намеревались втянуть противника.
Тем временем персы медленно продвивгались в глубь скифских владений. Скифы продолжали отступать, отказываясь вступать в бой. К тому времени, когда они достигли степей северного побережья Азовского моря, на кожаном ремне, оставленном Дарием начальнику охраны дунайского моста, осталось всего две трети узлов. Персам уже казалось, что этому походу не будет конца, а они были так же далеки от цели, как и вначале. Они не только не смогли покорить скифов, наоборот, те день ото дня становились все сильнее, так как с востока к ним прибывало подкрепление. У скифов было все, чего так остро не хватало армии Дария, - вода, пища и фураж.
В конце концов, Дарий решил сделать остановку. Он начал строить большой укрепленный лагерь на северном берегу Азовского моря, где-то в районе современного города Бердянска. Его цели были неясны. Может быть, он планировал оставить в этом лагере большой гарнизон, который мог бы задержать скифов, а сам с основной частью армии продолжить путь на восток. Может быть, он намеревался подождать, пока его корабли подвезут продовольствие. В любом случае, он так и не довел сооружение лагеря до конца. Его стены были уже наполовину выстроены, когда Дарий по неизвестной нам причине оставил его и продолжил преследование неуловимых скифов. Хотя ему по-прежнему не удавалось заставить противника сразиться в открытом бою, он уже потерял значительное количество людей в перестрелках. И тогда великий персидским царь сделал то, чего никогда не делал прежде: он отправил посла к скифскому царю Идантирсу.
Посол передал царю сообщение примерно следующего содержания: Странный человек! Почему ты постоянно убегаешь, когда у тебя есть шанс сразиться со мной? Если ты считаешь себя достаточно сильным для открытой борьбы, остановись и вступай в бой. Если признаешь себя слабее, то ты тем более должен остановиться и начать переговоры со своим господином, принеся ему землю и воду в знак подчинения.
Геродот пишет, что Идантирс ответил следующим образом: Я никогда не боялся ни одного человека и ни от кого не убегаю. Я просто странствую, как делал это всегда в дни мира. Ты спрашиваешь, почему я сразу не вступил с тобой в бой? Позволь напомнить, что у моего народа нет ни городов, ни собственной обрабатываемой земли, разорения которой мы могли бы бояться. Поэтому у нас нет причины для сражения с тобой. Вместо воды и земли, которых ты ожидаешь, я пошлю тебе совсем другие дары - именно те, которых ты заслуживаешь... И ты дорого заплатишь за то, что называешь себя моим господином.
Идантирс сдержал свое обещание. Скифы перешли к более агрессивной тактике: они стали перехватывать продовольственные отряды персов. Скифские кавалеристы неизменно побеждали в таких стычках. Идантирс, наконец, ввел в дело основную часть своей армии. Он отправил конных воинов царя Скопаса на запад с важным поручением. Когда скифы поняли, что враг может быть побежден, они решили отрезать ему путь к отступлению, уничтожив мост через Дунай. Скопас дошел до Дуная и вступил в переговоры с греками, охранявшими мост. Геродот пишет, что, получив заверения в том, что мост будет уничтожен, царь отправился на восток, не увидев своими глазами исполнения обещанного. А греки не сдержали данного слова и оставили мост в неприкосновенности.
Теперь Идантирс мог послать персидскому царю обещанные дары. Надо сказать, что для великого владыки это были весьма странные подарки: мышь, лягушка, птица и пять стрел. Дарий истолковал значение этих подношений наиболее выгодным для себя образом. Он решил, что скифы готовы к безоговорочной сдаче - что они отдают ему свою землю (так как мышь живет в земле и питается злаками, как и человек); водные источники (так как лягушка живет в воде); своих лошадей (которых символизирует птица, олицетворяющая собой свободу. К тому же, лошади были самым ценным имуществом скифов).
Пять стрел, по мнению Дария, означали, что скифы складывают свое оружие. Придворные истолковали послание скифского царя иным образом: Если вы, персы, не улетите, как птицы, или не спрячетесь, как мыши и лягушки в земле или в воде, то никогда не увидите своей родины, потому что погибните под нашими стрелами Последовавшие за этим события убедили Дария, что второе толкование было более правильным.
Однажды он получил донесение о том, что скифы наконец-то собрались дать решающее сражение, на которое персидский царь возлагал всю надежду. Хотя его армия была ослаблена, он по-прежнему был уверен в своей способности победить скифов в заранее подготовленном бою. Противники выстроили свои армии как бы для боя. Но очень скоро обнаружилось, что скифы совсем не собираются воевать. Они нашли еще один способ выказать презрение к персам. Как только обе армии развернулись друг к другу лицом, из травы на участке земли, разделявшем двух противников, выскочил испуганнй заяц - и скифские кавалеристы, сорвавшись с места, понеслись за ним вдогонку. Дарий принял окончательное решение вести назад свою армию, совсем выбившуюся из сил в бесполезной погоне по бескрайним степям за ускользающим противиком.
Однажды ночью скифы подожгли лагерь персов. Раненные и те, кто не мог быстро двигаться, остались далеко позади. Дарий ускоренным маршем шел к Дунаю, бросив обоз. Вторая попытка скифов убедить греков уничтожить мост, кажется, была более успешной. Однако, как оказалось, это был лишь маневр для отвлечения внимания. Мост был перемещен в другое место реки на расстояние полета стрелы. Персы и скифы потеряли друг друга из виду в темноте. На следующее утро Дарий вздохнул с облегчением, увидев, что средство отступления находится в целости и сохранности. Он благополучно увел оставшуюся часть армии, оставив на степных просторах множество погибших воинов, которые так и не приняли участия в планируемом их царем сражении. Благодаря победе над Дарием скифы стяжали славу непобедимых воинов. Подтверждение этому мнению мы находим в трудах греческих и римских историков.
После того, как скифы с позором изгнали Дария, они снова стали притеснять своих соседей. Их набеги продолжались в течение V и IV веков до н.э. Особенно интересны события второй половины IV века до н.э. Как раз в это время Македония, где правил Филипп II, стала сильным государством. Фракия оказалась между двух огней - Македонией на западе и скифами за Дунаем. Великий король скифов - хитрый и опытный в военных делах Атей, будучи уже в преклонных летах, хотел осуществить свое давнее желание: присоединить к своим владениям земли Фракии. Долгая дипломатическая борьба за влияние во Фракии закончилась в 339 году до н.э. со смертью 90-летнего Атея, армия которого была разбита македонцами.
Это поражение ослабило, но не уничтожило влияния скифов. Лишь 9 лет спустя Зопирион, один из полководцев Александра Македонского, вторгся в Скифию с 30-тысячным войском, имея целью подчинить союзника скифов - Олбию. Он был наголову разбит. Его армия навечно осталась в степях возле Олбии.
Мы располагаем записями, сделанными Диодором Сикулом, который описывает события, происходившие на восточных границах Скифии в конце IV века до н.э. В 310-309 гг. до н.э. скифы принимали участие в конфликте между наследниками правителя Босфорского царства - Паерисада. Трон переходил к старшему сыну царя Сатиру, а младший брат Эумель оспаривал его права. Оставив столицу - город Пантикапею, он нашел убежище у фатиан, живших вдоль побережья реки Кубани на Северном Кавказе. Фатиане, незадолго перед этим покоренные Босфорским царем, не преминули воспользоваться случаем вернуть себе свободу. Они встали на сторону Эумеля. Царь фатиан - Арифарн с армией из 22 000 кавалеристов и 20 000 пехотинцев решил оказать сопротивление войску законного наследника престола Босфорского царства - Сатира.
Сатира собрал довольно большую армию. В ней было 20 000 греков и столько же фракийских наемников. Греки, скорее всего, были снаряжены, как гоплиты, а фракийцы были легко вооруженными пелтастами. Основную часть босфорской армии, в которой было 10 000 кавалеристов и 20 000 пехотинцев, составляли скифы, так как Скифия имела давние связи с Босфорским царством. Обратите внимание на соотношение кавалерии и пехоты в армиях противников. У Сатира конных воинов было в два раза меньше, чем пехотинцев; а у фатиан тех и других было поровну. Ни в одной другой античной армии не было столько кавалеристов. Даже в армии Александра Македонского, который уделял большое внимание своей коннице, кавалеристов было в 5-6 раз меньше, чем пехотинцев. Такая большая доля кавалерии во времена преобладания пеших воинов характерна для армий Северного Понта в эпоху скифов.
Сатир вывел на поле боя 34 000 воинов, а Эумель и фатиане - 42 000. Помимо численного превосходства, у претендента на трон было 20 000 кавалеристов против скифских 10 000. Мы знаем, что оружие у обеих сторон было практически одинаковым, хотя у скифов лучников было больше.
Обоз скифов, который они вынуждены были взять с собой в дальний поход, состоял из нескольких сотен повозок. Дойдя до реки Фатис, они обнаружили на противоположном берегу войско противника, готовое к сражению. Сатир принял смелое решение: он пересек реку, соорудил на другом берегу укрепленный лагерь из повозок и выстроил свое войско непосредственно перед ним. С правого фланга он разместил греков, выстроившихся характерной для них фалангой, а также фракийских пелтастов и войско скифских кавалеристов. Еще одно кавалерийское и пехотное подразделение составляло левый фланг. В центре Сатир разместил свое ударное войско, состоявшее из скифских кавалеристов, включавших в себя тяжелую кавалерию.
Диодор мало сообщает нам о расположении войск фатиан. Ясно лишь одно: в целом оно было похоже на расположение войск противника. На левом фланге находилась кавалерия под командованием Эумеля. Кавалеристы должны были противостоять греческим и фракийским наемникам. На обоих флангах также находились пехотинцы. В центре находился Арифарн с основной частью кавалерии. На передовой располагались тяжеловооруженные подразделения.
В самом начале сражения обе стороны понесли тяжелые потери. Поначалу Эумелю удалось потеснить греков и фракийцев на левом фланге. Находившаяся в ценре скифская конница, возглавляемая босфорским царем, во время короткой схватки нанесла сокрушительный удар но кавалерии Арифарна. Очень скоро скифы обратили врага в бегство. Последний решающий удар был нанесен скифами под предводительством Сатира по тылу войска Эумеля. Они уничтожили завоеванное им преимущество на левом фланге и окончательно разбили его армию. Уцелевшее войско фатиан бежало и укрылось в крепости.
Эта битва подтвердила высокую боеспособность скифской кавалерии, основанную на строгой дисциплине, непререкаемом авторитете лидеров и высоком боевом мастерстве каждого воина. Скифская конница сумела сохранить сплоченность рядов даже после прорыва через линию противника. Она перестроила свои ряды прямо во время сражения, чтобы нанести решающий удар в другом направлении. Немногие армии античности были способны к таким маневрам.
IV век до н.э. был вершиной расцвета Скифии и началом упадка. Постепенно родственные скифам племена сарматиан стали пересекать Дон и вторгаться в их земли. По неизвестным нам причинам владения скифов год от года сокращались. Ненадолго они задержались в Малой Скифии , области, расположенной в Крыму и нижнем течении Днепра. Они уступили степи северного Понта сарматианам, а два столетия спустя после победы на реке Фатис совсем исчезли с исторической сцены. Скифы оставили нам тайну своего расцвета и упадка, а также великолепное наследство из работ по металлу, на которых их мастера с помощью искусной гравировки запечатлели сцены былого величия нации.