Значительные события имели место в Ошкинтоке в середине VI в. Как будто безудержный строительный пыл овладел его обитателями: многие здания были обновлены, расширены, частью разобраны. На протяжении следующего столетия поднялись другие постройки, стали длиннее и выше опорные платформы и, что особенно показательно, многие погребения были помещены в тех городских пространствах, которые [135] прежде не использовались для подобных целей. Следует сказать, что мы пока не знаем мест, где помещали своих умерших люди раннего классического периода, так как все могилы, открытые до сих пор, датируются периодом, называемым средним классическим.

Архитектура этого времени относится к стилю, известному под названием Прото Пуук: он обладает смешанными чертами Раннего Ошкинтока и Классического Пуука. Помещения стали более широкими и были покрыты сводом из каменных плит. Стены выглядят более единообразными. Их облицовочные камни лучше обтесаны, между ними едва видны клинья и плитки, характерные для предыдущего периода. Но особенно примечательно использование по-новому предшествующих форм и объемов с целью, как мы полагаем, модифицировать и подчеркнуть важность построек. Все известные нам ранние здания являются объектом такого вмешательства между 550 и 650 годами нашей эры, но образцом таких важнейших изменений, наблюдаемых в городе, служит, вероятно, «дворец» МА-1суб, превратившийся в ядро основания огромного храма-пирамиды с северными лестницей и фасадом, обращенным к площади. Последняя возникла в результате расширения первичной базовой платформы группы Май.

Мы считаем, что пирамида МА-1 пришла на смену скромному святилищу МА-7, выполняя те же функции, что и последнее, т. е. культ предков приобрел на протяжении среднего классического периода решающее значение как дифференцирующий идеологический элемент, как средство легитимизации власти правящих меньшинств и как механизм интеграции соответствующих корпоративных родов или сегментов, на которые делилась верхушка общества, групп родственников, которые символически выражали свою специфику (identidad) и статус в каменных монументах ритуального центра. Во всяком случае, отказ от зданий-лабиринтов (Сатуисат также был значительно изменен в эту эпоху) предполагает существенные перемены в ритуалах узаконивания социального ранга и функций определенных лиц; это, возможно, следует интерпретировать как полную консолидацию системы власти, основанной на правилах [136] наследования, т. е. династического режима, впоследствии типичного для позднего классического периода; системы, делавшей ненужными инициационные обряды и доводы, покоившиеся на индивидуальном «пожалованном знании», что свойственно переходным обрядам и испытаниям. Божественная поддержка, которая выражалась раньше в преодолении инициационных испытаний, после VI в. претерпевает существенные изменения: единственное, что должны были доказать господа, чтобы получить доступ к установленным должностям и иерархическим чинам, — это свою связь с предками и свои родственные отношения, что достигалось посредством культа и династических ритуалов, материализованных для археологов в архитектурных комплексах, посвятительных храмах и соответствующей иконографии.

В группе Ах-Кануль возводятся дворцы СА-5 и СА-8 (рис. 4) на юге площади пирамид, и чтобы усилить их политическое значение, в их дверных проемах помещаются резные притолоки, сделанные еще более века назад. Правители Прото-Пуука возводят, таким образом, мост к прошлому, используя фундаментальные символические элементы предшествующей системы, может быть и не очень ее понимая: до сих пор еще не встречены надписи среднего классического периода. Одновременно, чтобы подчеркнуть священный характер помещений и, может быть, напомнить о предке — основателе рода, они велят поместить образ солярного бога на северном фасаде СА-5: выразительное лицо, тонко изваянное на облицовочном камне, наверняка бывшем частью фриза. Это изображение — одно из самых выдающихся произведений искусства, найденных в Ошкинтоке (рис. 5). На всем протяжении Майяба бог Ах-Кин (Кинич-Ахав, по поздней терминологии) находился в тесной связи с властью правителя и с мифологическими проявлениями, служащими ее основой. Следовательно, нет ничего абсурдного в предположении о том, что район построек СА-5 и СА-6 (около 600 г.) отображал специфические функции верховной власти.

Мы сказали, что Сатунсат также стал объектом модификаций, введенных в рисунок города правящими меньшинствами среднего классического периода. С учетом [137] своеобразия этой постройки и важности ее возможной функции здесь изменения должны отразить предполагаемые социальные и политические потрясения еще лучше, чем в других постройках. Первым заметным действием, которое мы приписываем строителям Прото-Пуука, было превращение одного из помещений или коридоров нижнего этажа в погребальную камеру. Никогда прежде с момента основания здания, вероятно, за сто лет до того, захоронения не совершались в темных переходах; по крайней мере, археологическая разведка не обнаружила ни одного подобного следа. Но в VI в. здесь был погребен какой-то важный человек, при этом площадь лабиринта уменьшилась и комплекс приобрел характер погребения, став похожим на храмовые цоколи. Пока еще не определены объемы и даты других перестроечных работ, таких, как закрытие или перекрытие внутренней лестницы, ведшей на северной стороне на третий этаж, замена окраски восточного, северного и южного фасадов и пристройка лестницы на восточной стороне, хотя допускается возможность того, что они в значительной степени совпали со временем захоронения. Если это было так, то следует сделать вывод, что постройка в этом случае, будучи очень специализированным типом «лабиринтного полуподземного дворца», получила облик типичного дворца. Поскольку эта постройка, видимо, является изображением космоса, ясно, что местом, наиболее подходящим для пышной могилы, был нижний этаж. Но впечатление таково, что наше второе утверждение не должно выводиться из первого с неизбежностью; дело в том, что в майяском каталоге каменных метафор мира только некоторые здания были предназначены, по соображениям их функциональной и символической значимости, для размещения в них тел особенно важных людей. Захоронение в Сатунсате, как я считаю, подразумевает перемены в значении и использовании памятника, с потерей предшествовавшей символики власти и законности. Однако не была утеряна одна из самых значительных черт этого здания; существенная перестройка, начатая в VI в., сохранила западный фасад; в нем открыты девять отверстий, которые, вероятно, использовались для наблюдения за движением солнца и для точного установления дат календаря, связанных с равноденствиями. Снова, как и в СА-5, светило-царь, видимо, играет решающую роль в придании смысла постройкам Ошкинтока. Но в то время как во дворце группы Ах-Кануль его изображение является знаком высокого ранга обитателей и значительности действий, развивающихся там, в Сатунсате за солнцем наблюдают через отверстия в стенах с целью познания; это знание было, без сомнения, связано со жреческими функциями и усиливало авторитет и престиж правителей. Достаточно сказать, что работы по посадке маиса могли быть начаты приблизительно один «виналь» спустя после весеннего равноденствия и что наблюдение за первым прохождением солнца через зенит, предвещавшее начало дождей, наверняка определяло момент для распоряжения о начале этих работ. Предсказание таких природных явлений не только соответствовало земледельческим потребностям сельского населения, но и способствовало слиянию знаний о погоде с представлениями о способности правителей к чудотворному действию, т. е. астрономическое знание превратилось в один из главных источников власти. Может быть, Сатунсат с самого начала был задуман как космографическая постройка для сбора астрономических данных на манер других построек Петена, которые тоже датируются ранним классическим периодом. Если это сооружение в среднем классическом периоде перестало быть, как мы считаем, местом для инициационных церемоний со знатными жрецами-астрономами, то вовсе необязательно, что оно больше не использовалось как удобная обсерватория на службе политической верхушки.