В сведениях Геродота есть серьезное искажение. По его мнению, описываемая им дорога проходит к западу от Египта. По всей вероятности, его главными информантами были египтяне27. Египетское влияние на характер выбранной дороги может быть прослежено28. Но в дни Геродота важнейшие конечные пункты транссахарских трактов находились не в Египте, а на побережье Триполитании. Действительно, Геродот пишет в своем сообщении о гарамантах: Отсюда - кратчайший путь к лотофагам, именно 30 дней (IV. 183, 2). Лотофаги населяли прибрежный мыс (IV. 177), по всей видимости полуостров Зарзис к востоку от Гигтиса29, поэтому дорога к ним должна была проходить через Гадамес30. Таким образом, гараманты контролировали перекресток дорог из Египта, с побережья и с юга. Многочисленные31 и объединенные царем32, они стали главными посредниками торговли в Центральной Сахаре.

Побережье Триполитании было покрыто пуническими колониями-эмпориями. Наиболее важной из них был Лептис Магна, появившийся уже в VII в. до н. э.33 Город был состоятельным и один платил Карфагену 1 талант в день34. Часто предполагалось, что этим благосостоянием город целиком или почти целиком был обязан своей торговле с гарамантами, и даже делался вывод, что плотность пунического населения на побережье сама по себе свидетельствовала о существовании такой торговли35. Это очень сомнительно. Античные авторы сообщают о том, что эмпории находились в плодородном районе36. Там выращивали пшеницу, оливки и лен, море давало рыбу и моллюсков-пурпурниц. Эмпории должны были процветать и без торговли с Сахарой.

Однако есть непосредственное свидетельство того, что такая торговля существовала. Оно исходит из литературных источников, так как в результате раскопок захоронений дорийского времени в Феццане не было обнаружено никаких предметов, которые могли бы быть ввезены из Карфагена. Это свидетельство ограничено, кроме того, единственным товаром - драгоценным камнем, карбункулом . Феофраст (De Lapidibus III. 18) был первым, кто упомянул о вывозе этих камней из Карфагена: их ценность так велика, писал он, что даже маленький камень стоит 40 золотых статиров (примеч. сост. Статир - древнегреческая монета). Карфаген получал карбункулы от гарамантов. Так, Плиний вслед за греческими авторами37 говорит о карбункуле гарамантов, также называемом карфагенским из-за богатства Карфагена (XXXVII. 92), а Страбон пишет о земле гарамантов как об источнике карфагенских камней (XVII. 3, 19). Где добывались они, точно неизвестно. Плиний говорит о горе Гири, где рождаются драгоценные камни (V, 37). Предполагали, что там находилось их месторождение38. Но Гири звучит как Гарьян39, находящийся далеко на севере. В любом случае другой отрывок из Плиния (V. 34) упоминает о trogodytae Тассили-Аджера, с которыми идет торговля только драгоценным камнем, что мы называем карбункул, который ввозят из Эфиопии . Это указывает, что месторождение находилось не в самом Феццане, а где-то за пределами Тассили - вдоль дороги для колесниц , возможно в Судане, если под Эфиопией подразумевалась страна черных . К сожалению, неясно, что из себя представляли карбункулы гарамантов. Большинство из carbunculi, описанных Плинием, по-видимому, были гранатами, но нам неизвестны месторождения гранатов в Западной Африке. Выдвигались и альтернативные варианты идентификаций (сердолик, амазонит), но проблема так и остается нерешенной. Раскопки в Феццане ее решению не способствовалиII.

Карбункулы могли быть не единственным товаром, ввозимым Карфагеном из страны гарамантов. Возможно, другим товаром были рабы. В Карфагене были черные рабы40, и вполне вероятно, что их поставляли гараманты, совершавшие набеги на пещерных эфиопов. Ничего неизвестно о том, что в обмен могло вывозиться на юг.

Возможно, карфагенские купцы ездили в Феццан по своим торговым делам. Афиней (II-44е) рассказывает короткую историю о карфагенянине по имени Магон, который трижды пересек пустыню, питаясь при этом одним сухим ячменем и не имея воды . Судя по всему, он ездил в Феццан41. Нет оснований считать, что связи гарамантов с Карфагеном распространялись не только на торговлю. Заявление римского поэта Силия Италика о том, что гараманты выставили свой отряд для пунической армии, не заслуживает внимания42.