Из того, что было до сих пор сказано, мы можем выделить четыре основных аспекта религии аборигенов.

1. Мифы - основа мифологии, в которых религии находит относительно стандартизированное устное воплощение.

2. Ритуалы (обряды) - выражение мифологических и других представлений в организованных действиях более или менее устойчивого характера.

3. Материальные предметы или эмблемы; они могут символизировать или представлять определенных духов, определенные существа, части человеческого тела и т. д.

4. Религиозные центры: участки земли, ассоциирующиеся с различными мифическими существами и тотемическими предками. Мифы и обряды всегда определенным образом локализованы.

Обряды и мифология дополняют друг друга, несмотря на то что полностью никогда не совпадают. Обряд - это актуализация событий, рассказанных в мифе, или предписаний, в нем содержащихся; мифология поддерживает, или обосновывает, или объясняет обряды в целом. В них отражено то, что имеет наибольшее значение для человека; представления о жизни и смерти, о воспроизводстве всего живого и об отношениях между человеком и прочими объектами природы. Мы видели, что у аборигенов существовало присваивающее хозяйство. Они непосредственно зависели от земли, от всего того, что она производит. Аборигены обладали весьма примитивной техникой, и поэтому у них не было, как у экономически более развитых народов, средств уменьшить эту зависимость от природы. У них не было тех технических достижений, которые послужили бы буфером между людьми и суровым природным окружением, стихийными бедствиями: засухами, наводнениями, исчезновением употребляемых в пищу животных и т. п. В таких условиях правильная, закономерная смена времен года, постоянное, не уменьшающееся количество животных в растений, употребляемых в пищу, - это вопросы жизни и смерти.

Слово миф употребляется обычно в двух противоположных смыслах. В одном оно означает рассказ или цикл песен религиозного характера; священное повествование, содержащее определенные религиозные представления, или предписания, сделанные какими-то священными или сверхъестественными существами. В другом это слово означает выдумку, фантазию. Так, иногда говорят: Это лишь миф , что создает путаницу, поскольку люди, услышав слово миф , принимают его во втором значении и приклеивают ему ярлык неправда (если только они не исповедуют связанную с этим мифом религию). В этой работе, однако, слово миф используется лишь в первом его значении. Для нас важно, что аборигены считают содержание своих мифов правдой и что, в их представлениях, мифы имеют жизненно важное значение для деятельности и благополучия человека. Мифы могут находить или не находить воплощения в обрядах, хотя первое происходит чаще.

У аборигенов Австралии, как и у других народов, не все устные рассказы могут быть названы священными. Некоторые из них - обычные историй или сказки, рассказываемые на стоянках всем присутствующим; к таким общедоступным рассказам относятся и детские сказки. Иногда несвященные рассказы представляют собой схематичные, сокращенные или несколько измененные варианты самых значительных религиозных мифов. Более того, не все члены общины знакомы с такими мифами. Взрослые мужчины - хранители определенного мифа или его части держат его в секрете и могут быть единственными обладателями всего мифа. Так обстоит дело во многих районах страны, например на северо-востоке Арнемленда, в Восточном Кимберля, в Центральной Австралии, на северо-западе Южной Австралии. Так, в племени аранда лишь мужчинам определенной территории, хранящим связанные с ней мифы, разрешается повторять их и участвовать в посвященных им обрядах. Мужчинам других территорий приходится просить разрешения для проведения таких обрядов, обосновывая свою просьбу вескими аргументами. “Настоящие” владельцы мифа участвуют в танцах, а другие помогают им, украшая или делая священные предметы, или подпевая.

Некоторые члены общины могут не знать подробностей, а то и главных сюжетов основных мифов. Не знают этого, например, дети, хотя в тех районах, где мальчики проходят через свой первый обряд инициации, им могут рассказать содержание мифов, связанных с их тотемами и их страной. Женщины могут и не знать всех местных мифов, даже если последние касаются непосредственно их, но существуют мифы, содержание которых известно только женщинам. Как правило, большинство взрослых членов общины если не знакомы со всеми священными мифами, то знают кое-что об основных тотемических и священных участках своей территории и о главных связанных с ними священных существах. Однако так бывает не всегда. Штрелов [1947, с. 93] пишет, что “женщины племени аранда остаются неинициированными и находятся в неведении. Ни один из священных мифов никогда не достигает их ушей. Уста их никогда не произносят слов традиционных песен. Связанные с жизнью их предков церемонии тщательно скрыты от их взглядов... женщины могут обладать самыми священными предметами, чурингами, которые хранит клан, но все сведения о чурингах тщательно скрываются от них”. Мы склонны видеть в этом в значительной мере формальную картину, так как на деле все совершенно иначе. Это не означает, что женщины в равной степени с мужчинами знают мифы и обряды, но все же кое-что они знают, хотя мужчины, как правило, утверждают, что женщины ничего не знают об их священней обрядовой жизни.

Даже когда миф широко известен всем, его священные версии обычно содержат намного больше деталей, особенно когда речь идет о толковании символики. Фактически не существует такой версии мифа, которая считается единственно правильной. В известных пределах допускаются варианты, включая и личные интерпретации. Естественно, если людям одной локальной группы или лингвистического объединения дать возможность рассказать мифы, тесно связанные с ними, то будет столько вариантов, хотя бы и незначительно отличающихся друг от друга, сколько рассказчиков. Основные аспекты рассказываемых историй могут быть идентичными, если в это время все рассказчики будут в сборе и смогут их обсудить. Теперь, когда кто-то из них будет рассказывать этот миф, расхождение будет менее заметным.

В большей части Австралии священные мифы не облекаются в форму устного повествования. Они пересказываются в песнях, где даются только ключевые слова или фразы, но не полное содержание мифа. Дословный перевод песен сам по себе недостаточен, поскольку смысл кроется в ассоциациях, связанных с каждым словом. Иногда таких особых слов в песнях так много, что они представляют собой специальный священный язык или, вернее, особую лексику. На северо-востоке Арнемленда обычное слово может иметь и несколько священных эквивалентов, значения которых слегка отличаются от данного, а также целый ряд обычных “песенных” слов. Песни, состоящие из специальных священных слов, чаще всего исполняются во время священных обрядов в определенной последовательности. Так как почти все священные мифы и соответствующие им обрядовые действия связаны с определенными участками местности, а иногда также и со священными предметами, песни помогают людям сохранить все это в памяти. Почти всякий участок местности, являющийся в какой-то мере примечательным, к примеру участок с источником воды, особенно в пустыне, или участок, отличающийся чем-то, будь то причудливой формы скала или особенный холм, находит отражение в мифе или в каком-либо его фрагменте. Как правило, лишь совсем пустынные и не отмеченные никакими особенностями места не ассоциируются с мифологическими сюжетами.