Развитые календарно-астрономические системы, а также системы фиксации, хранения и пере­дачи информации (одной из которых является письменность) - характерные черты цивилизаций Мезоамерики. За последние 10-15 лет появились интересные факты, которые позволяют добавить к пяти ранее выделенным системам (эпиольмекской, майя, сапотекской, миштекской и астекской) еще несколько са­мостоятельных или производных вариантов[267].

Сегодня очевидно, что и ольмекская культура не является исключением. Недавняя находка глиняного цилиндра-печати в Сан-Андрес (в 5 км от Ла-Венты) с изоб­ражением птицы, «произносящей» некоторую фразу, за­писанную значками-иероглифами (рис. 131), позволяет отнести время существования настоящей ольмекской письменности к 650 г. до н. э.[268] В свете этой находки совершенно по-иному можно рассматривать отмеченные специалистами знаки на кельтах, масках, фигурках, сте­лах и других произведениях искусства. Однако корпус надписей еще исключительно мал для того, чтобы мож­но было говорить о возможностях прочтения этих зна­ков или целых текстов.

Несколько иначе обстоит дело с эпиольмекской письменностью, образцы которой происходят из раз­личных районов перешейка Теуантепек[269]. В настоя­щее время специалисты насчитывают до девяти тек­стов, выполненных в данной системе письма. Боль­шая половина из них представлена фрагментами и ком­позициями из нескольких знаков, поэтому основные спо­ры разворачиваются вокруг четырех наиболее полных «текстов» - знаменитой статуэтки из Тустлы (12 коло­нок текста, 75 знаков)[270] (рис. 132), стелы С из Трес-Сапотес, стелы I из Ла-Мохарры (21 колонка, ок. 400 зна­ков) и недавно опубликованной «маски Тео» (б колонок, 101 знак) (рис. 133)[271].

По поводу статуэтки из Тустлы и стелы С из Трес-Сапотес существовала длительная полемика между маянистами и сторонниками ольмекского происхожде­ния этих артефактов. Авторитетные скептики, такие как С. Морли и Э. Томпсон, считали, что записи на них принадлежат майя[272]. Обнаружение в 1969 г. верхней половины стелы С значительно изменило ситуацию (рис. 134). Во-первых, была подтверждена правильность прочтения даты на стеле, предложенная Мэрион Стирлинг в 1939 г.,-7.16.6.16.18.-3 сентября 32 г. до н. э. Во-вторых, стала полной и более понятной композиция с обратной стороны стелы - не просто маска ягуара, как считал предваритель­но М. У. Стирлинг, а скорее правитель на троне-алтаре с рельефом-маской ягуара. В-третьих, кроме даты стали видны и другие знаки, расположенные в две колонки.

Чему посвящено изображение на стеле, и какая информация на ней записана? Какое событие произошло 3 сентября 32 г. до н. э.? Рождение, смерть, вступление на престол? Географ Винсент Мальмстрем предложил оригинальное объяснение. Он подсчитал, что именно в этот день обитатели района Тустлы могли быть свидетелями практически полного солнечного затмения, знакового явле­ния для всех древних народов и цивилизаций[273].

Окончательным подтверждением существования в эпиольмескское время письменности стала стела I из Ла-Мохарры, небольшого селения на берегу р. Акула, найденная в 1986 г.[274] (рис. 135).

На трапециевидной базальтовой плите (размером 2,34 х 1,42 м и весом до 4 т), частично повреж­денной эрозией, была вырезана фигура богато одетого мужчины в сложном головном уборе с маска­ми, на которых специалисты различают стилизованные изображения хищной птицы и акулы[275]. Сверху и рядом с изображением располагалось ок. 400 знаков, организованных в 21 колонку. Часть из них была уже знакома по статуэтке из Тустлы, а кроме того, на стеле были записаны две даты - 8.5.3.3.5. (21 мая 143 г. н. э.) и 8.5.16.9.7. (13 июля 157 г. н. э.).

Именно этот источник и лег в основу ра­боты по дешифровке эпиольмекского письма, которую в течение десяти лет проводили линг­висты Терренс Кауфман и Джон Джастесон. По их мнению, эпиольмекское письмо частично логографическое (семантическое), частично фонетическое и принадлежит к языковой семье михе-соке (Mixe-Zoquean), а точнее, к языку прото-соке (proto-Zoquean). Они считают, что текст на стеле посвящен важным событиям в жизни эпиольмекского правителя, которого они образно назвали «Повелитель (хозяин) горного урожая»[276].

Оппоненты этой интерпретации отверга­ют принадлежность надписи к языку прото-соке и вообще считают, что по ряду объек­тивных причин (недостаток текстов, отсут­ствие текстов с билингвой, иконографии, до­полняющей тексты и др.) достоверная дешиф­ровка пока невозможна[277].

В поисках дополнительных монументов с текстами в 1995 г. был даже организован спе­циальный проект Университета Веракрус и Университета Алабама (США) в Ла-Мохарре, в ходе которого поиск базальтовых монолитов производился с помощью магнитометра и других приборов. Исследования показали, что Ла-Мохарра была небольшим поселением, существовавшим примерно в 300 г. до н. э. - 1000 г. н. э. Были зафиксированы несколько насыпей и центральная площадка, места концентрации фрагментов керамики и печи для ее обжига, однако новых стел с текстами обнаружить не удалось[278]. Один из руководителей этого проекта в связи с этим вспомнил ситуацию с обнаружением Стелы С в Трес-Сапотес: «Мэтью Стирлинг нашел нижний фрагмент в 1939 г., когда, как вспоминала 60 лет спустя его вдова Мэрион, расшиб палец, случайно споткнувшись об угол плиты, торчащий из земли .. .воз­можно нам больше нужна была удача Стирлинга, чем магнитометр...»[279].

Таким образом, вопрос о дешифровке эпиольмекской письменности пока остается открытым, но ни в коей мере не безнадежным. Совместные усилия археологов, историков и лингвистов из разных стран и новые находки неизбежно приведут к положительному результату.