Помимо крупных государствообразующих этносов (таи, лао, кхмеры, мон, шан) на территории стран Юго-восточной Азии (Тайланд, Лаос, Бирма, Камбоджа), также исторически расселяются весьма крупные популяции этнических меньшинств, большинство из которых не являются пришлыми и населяют эти территории многие века, оставаясь до наших дней полукочевыми. Некоторые даже в прошлом играли ведущую роль в формировании государственности, но впоследствии утратили лидирующую роль, отойдя на вторые-третьи позиции (например, в Бирме народ мон на заре государственности играл ключевую роль, а ныне стал относиться к меньшинствам). Особенно это важно учитывать, говоря о государстве Мьянма, которое вообще-то всё создано как некое лоскутное одеяло, и до сих пор центральная власть ведёт вооружённую борьбу за объединение страны, тогда как некоторые значительные этнические меньшинства, борются с оружием в руках за автономию и даже за самоопределение и небезуспешно уже на протяжении десятилетий.

Большинство этнических меньшинств расселено в высокогорных труднодоступных районах и исторически передвигаются без учёта нынешних государственных границ, а, кроме того, мигрируют по обе стороны границы не один-два раза, а годами проделывают эти переходы. Поэтому одноимённые народности можно встретить в некоторых районах и Тайланда, и Лаоса, и Бирмы, и Камбоджи. В основном это касается высокогорных народностей и племён.

Такая народность, как карен, вообще уже многие годы борется за создание собственного государства (ныне эта народность населяет горы в районе Золотого треугольника и крупные конгломерации их живут в Бирме, Тайланде, Лаосе).

Большинство малых народностей живут высоко в горах или на горных плато и ведут достаточно замкнутый образ жизни. В последние годы, правда, они научились по-своему извлекать прибыль из туризма, демонстрируя традиционный уклад жизни, быт, обычаи и праздники, национальные костюмы и ремёсла приезжим. Иногда можно даже встретить такое явление, когда демонстрируется не совсем то, что есть на самом деле, а в большей степени то, что хотят увидеть туристы. Кстати, в последние 20-25 лет многие представители горных племён, так и не освоившие основных языков своих государств, освоили, тем не менее, в той или иной степени, английский. На вопрос о том, зачем же они показывают туристам то, что не свойственно их действительным историческим традициям, культуре, быту и одежде, они только улыбаются и разводят руками, указывая на иностранцев, - дескать, ну им же нравится экзотика, так почему бы не подзаработать на шоу и на продаже сувениров.

Кстати, надо иметь в виду, что практически у всех народностей, а особенно из входящих в их состав племён, есть не одно, а несколько наименований. В каждой из сопредельных стран их временной дислокации, их называют по-своему. Соответственно, на территории каждой из этих стран, они сами называют различные варианты своих самоназваний, что проистекает от особенностей местных языков и диалектов.

Некоторые из племён, несмотря на строжайший законодательный запрет, продолжают возделывать на высокогорных делянках коноплю и опиумный мак, пользуясь выгодами географического положения и тем, что у властей далеко не всегда найдутся эффективные средства борьбы с этим явлением. В свою очередь, полицейские власти и сами не особенно стремятся предпринимать активные действия, - ведь в основном эти «поляны» хорошо охраняются вооружёнными бандитами из состава племён, а вести неизбежную, а часто и безнадёжную в таком случае войну с малыми народами, у властей желания нет до тех пор, пока наркотрафик не приобретает больших масштабов и не становится предметом межгосударственных разногласий. Бирма и Тайланд предпринимают активные действия по вооружённой борьбе с горными племенами, возделывающими опиумные плантации, но, не столько по соображениям пресечения наркотрафика, сколько из своих собственных политических интересов унификации страны под единым началом. В последнее время в Лаосе также предпринимаются своеобразные «меры безопасности» - все пассажирские автобусы междугороднего сообщения, следующие по горным серпантинам, сопровождает вооружённый полицейский автоматчик с целью зашиты пассажиров от нападения боевиков. Хотя, надо сказать, что, как правило, полицейский и опиумные партизаны, договариваются полюбовно. Вместе с тем, должен предупредить любителей поездить «дикарём» - в высокогорных районах Юго-восточной Азии перемещение с помощью автомобильного транспорта небезопасно, поскольку от нападения или вооружённых разборок, которые здесь случаются нередко, никто не застрахован. Даже в последние несколько месяцев были случаи нападения не только на одиночные легковые автомобили, но и на туристические автобусы. А придти на помощь тут некому – мобильная связь в приграничных горных районах не работает, единственная дорога на сотни километров вперёд и назад – это та, по которой вы едите – узкий горный серпантин. Другие страны региона либо ограничиваются видимостью охраны границ, либо вообще (как Тайланд) чаще всего принимают кочевников на своей территории, выдают им ID карты (паспорта), ставят на учёт у себя, что в итоге оказывается более рациональным. Но когда переселенцам мужского пола исполняется 20 лет и наступает срок призыва на армейскую службу, каждое из государств требует «уклониста» в ряды своих армий, а тому – границы нипочём – куда надо, туда и идёт. В итоге, чаще всего, представители меньшинств не идут служить ни в одну из армий, а зачисляются в собственные вооружённые племенные банды, и направляются на охрану «полян», где растёт конопля, опиумный мак и прочие растения подобного вида.