Майяские цари Копана не были заинтересованы в перемещении гор. Они предпочитали возводить свои собственные - такие как, например, пирамида ныне известная как Храм 16. Возвышаясь над главной площадью Копана на 30 метров, этот храм является самым высоким среди группы священных строений, которую археологи именуют «Акрополем». В туннеле, глубоко под поверхностью пирамиды, со стены своего храма на меня хмуро взирает солнечный царь. Правители древнего города строили свои храмы – один поверх другого – для достижения определённых целей в определённый момент времени. Этот момент времени, для храма, который я посетил, наступил вскоре после 540 года н.э., когда был возведён на вершине Акрополя первый из четырёх возведённых вокруг небольшой площади храмов.

Лик солнечного царя украшает первый ярус Розалилы – храма, который когда-то был раскрашен в сверкающий, кроваво красный цвет. На нём головной убор из красных, жёлтых и зелёных перьев (перья кецаля и попугая), а линии в его глазах ассоциируют его с изображением солнечного бога. По скульптурным элементам читается его имя - К’инич-Йаш-К’ук'-Мо, которое в переводе означает «Солнечноглазый сверкающий кецаль-попугай». Это первый царь Копана. Под полом храма, на глубине 13 метров, внутри одного из первых строений, построенных в Акрополе, была обнаружена гробница солнечного царя. Начиная где-то с 426 года н.э., время когда к власти пришёл К’инич-Йаш-К’ук'-Мо, Храм 16 претерпел семь основных фаз строительства и несколько десятков реноваций и дополнений. Последняя фаза началась в 775 году н.э. - незадолго до того, как город, занявший к тому времени 520 акров земли и насчитывавший в период расцвета 28 000 жителей, опустел.

Рикардо Агурсиа, директор исследований и туристической организации «Ассоциация Копан», обнаружил Розалилу в 1989 году. Копан расположен в северо-центральной части Гондураса – там, где был южный край области расселения майя. Находка Розалилы коренным образом переменила взгляды на раннюю историю Копана и майя южных границ. Теперь он обнаружил в соседнем храме Оропендоле царя, захороненного под ним. Агурсиа пригласил меня посмотреть на находки и мы остановились у Розалилы, где мне преподали небольшой урок в иконографии майя. Фасад здания имеет три яруса. Стоя в узком проходе, отделяющем храм от стены туннеля, я увидел ещё один лик, смотрящий на меня со второго яруса. Агурсиа пояснил, что это чудовище горы, Уиц, символизирующий роль храма в качестве церемониальной горы. Майя считали горы могущественными местами; они верили, что в них хранит воду бог дождя, а пещеры в горах были входом в подземный мир. Розалила была закопана в 700 году н.э. Храм был облицован белым штуком – Агурсиа считает это символичным бальзамированием здания. Далее храм был аккуратно засыпан и это позволило ему сохраниться почти идеально.

Далее Агурсиа, Молли Фирер-Дональдсон и я прошли в низкий и узкий проход, ведущий к Оропендоле. Мы оставили позади солнечного царя, который сейчас в свете голых лампочек выглядел мертвенно-бледным. С биологической точки зрения Агурсиа плохо подходил для выбранной им самим участи - скитаться по туннелям. Ростом под метр девяносто, Агурсиа вынужден во время продвижения по туннелям сгибаться знаком вопроса. Во время своего первого захода в туннели он неожиданно понял, что страдает от клаустрофобии. Позднее он поведал мне: «Когда я туда зашёл, я сказал [другу и коллеге Уильяму Фэшу], что спущусь туда, но оставляю за собой право с криком выбежать из туннеля».

Археологи прокопали в Акрополе туннелей более чем на 3,6 километра, при этом продвижение на каждый метр стоило им многих часов исследовательских работ и работ по укреплению свода прохода. Кстати, выкопанные Агурсиа туннели, по понятным причинам, оказались чуть просторнее чем остальные. Также он предусмотрел по два или три возможных пути выхода из них. Со временем его туннели стали для него обычным делом и более не затрагивали его фобию: «Работа была пленительной. Кто мог мечтать о том, что я найду здесь 2 практически целых строения».

Агурсиа согнулся и вошёл в туннель, за ним, вглубь пирамиды, последовали и мы, и когда мы вошли в недавно выкопанную часть туннеля, мы включили фонари. Проход с наклоном привёл ко второму ярусу Оропендолы, где мой взгляд невольно коснулся ещё одного образа чудовища горы, Уица. Его лицо растянулось практически по всей ширине храма. Оропендолу не так бережно сохранили как Розалилу. Весь третий ярус и почти треть остального здания была разрушена во время последующих строек. Оба здания также отличаются и по дизайну. Вместо декораций сделанных целиком из штука, что позволяло скульпторам делать плавные линии и замысловатые детали, украшения Оропендолы сделаны из каменных блоков, покрытых тонким слоем раскрашенного штука. Штук практически весь исчез и блоки создают впечатление, что это произведение искусств собрано из конструктора Лего. Изображение Уица чуть более 5 метров в ширину и лишь около 2 метров в высоту, что делает его растянутым. Он значительно отличается от изображения на Розалиле.

Я поинтересовался почему между строениями, воздвигнутыми с разницей лишь в несколько лет, столь разительная разница в декоре. «Возможно это была лишь причуда, - сказал Агурсиа, - Но мне кажется, что дело упиралось в возможность изготовления штука». Было ли достаточно известняка и дров для изготовления извести – вопрос спорный, но после завершения строительства Розалилы строители храмов Копана стали использовать меньше штука. Если проблема упиралась в нехватку дров, то подобные изменения также могли означать ухудшение окружающей среды. Спустя 200 лет после строительства Розалилы резные орнаменты из каменных блоков стали превалировать и Копан стал известным своими скульптурами и архитектурными украшениями. «Я считаю, что это [Оропендола] действительно стало началом скульптурной революции в Копане и положило начало грандиозным скульптурам, воздвигнутым позже», - сообщил Агурсиа.

В системе верований майя ночь считается тем временем, когда солнце находится в подземном мире. Оно проделывает свой путь по водному пространству, населённому богами и умершими. Ночной хищник ягуар, одна из немногих кошек, которая не боится проводить время в воде, олицетворяет собой солнце ночью. Оропендола покрыта ягуарьими образами. На втором ярусе северного фасада изображена мифическая птица, по бокам которой разместились кошачьи головы с вырезанными из камня клыками. На первом ярусе северного фасад ягуар выглядывает из пасти чудовища горы. Розалила вероятно была храмом дневного солнца. А Оропендола, с другой стороны, была храмом ночного солнца, церемониальной горой ягуара и, возможно, проходом в подземный мир.

В отличие от скульптурных декораций Розалилы, Оропендола не предоставляет нам возможности прочесть имена известных нам царей. «На Розалиле сбоку есть огромная солнечная птица, поскольку под зданием похоронен солнечный царь, - комментирует Агурсиа, - Таким образом, я думал, что иконография [Оропендолы] отобразит личность найденного под ней человека, но пока я не могу сказать кто это. Мы не знаем имён ранних правителей. Если его звали Птица-Ягуар, то я был бы только рад этому, но мы не можем с уверенностью провести такую связь».

Мы прошли по идущим вниз туннелям и спустились по выдолбленным в стене ступенькам. В трёх метрах ниже пола Оропендолы Агурсиа указал на несколько уложенных рядом длинных и плоских камней – так обычно укрывают гробницы. Его команда обнаружила эту кладку в конце полевого сезона, когда финансирование по гранту было на исходе и большинство членов его команды уже были задействованы на других работах. В итоге ему пришлось прождать 3 месяца до следующего этапа финансирования и с новой командой он приступил к раскопкам.

В качестве управляющей командой была приглашена Фирер-Дональдсон. Она вынуждена была выкопать ещё один туннель в надежде оказаться под перекрывающим рядом каменной кладки и зайти сбоку гробницы. Но она лишь выкопала около 2 метров рыхлого грунта и достигла 3 ряда перекрывающей кладки, которые и оказались перекрытием гробницы. «Мы искали свод, - сообщил мне Агурсиа, - Все ранние гробницы имели своды». Но это не было единственной неожиданностью гробницы. «Мы не обнаружили каких-либо подношений на перекрывающих рядах каменной кладки», - сказала Фирер-Дональдсон.

«Мы осознали по стратиграфии, что находимся на самом раннем уровне Акрополя», - сказал Агурсиа. По радиоуглеродному анализу было определено, что царь был похоронен где-то между 450 и 550 гг. н.э. Артефакты и украшения указывают на период до 500 года н.э. Агурсиа считает, что гробница принадлежит второму царю, сыну Йаш К’ук’ Мо’, но допускает возможность принадлежности гробницы от 2-го до 5-го правителя династии. Несмотря на то, что имя правителя до сих пор неизвестно, сама гробница способствовала пониманию роста и процветания Копана того периода и роли царя в этом.

Сама гробница, когда я её посетил, была пуста. Мы находились на расстоянии около 6 метров ниже первого пола Оропендолы и около 18 метров от вершины пирамиды – так глубоко, что воздух здесь заметнее прохладней и суше. Команда археологов провела весь прошлый год здесь, ведя записи, занося в каталоги и извлекая все предметы из гробницы, чтобы затем провести анализ в расположенной рядом лаборатории. Сейчас здесь в общем-то не на что смотреть, но я был удивлён размерами гробницы. Несмотря на стройность Фирер-Дональдсон и её рост около 1,72 метра, когда она забралась внутрь, чтобы показать мне где были обнаружены различные предметы, мне показалось, что она вся ужалась.

Мы с Агурсиа сидели в туннеле рядом с гробницей и он мне рассказывал о сюрпризах, которые преподнесла гробница. «По многим показателем эта гробница является переходной, - говорил он. – Они старались выложить перекрывающие ряды каменной кладки, но не знали в общем как это сделать. Они так и не научились делать плоскую крышу. Стены гробницы также не отличаются качеством – это просто каменная облицовка».

Хотя мы находились вне гробницы, Агурсиа не мог указать на её потолок, поскольку тот обвалился спустя некоторое время после постройки Оропендолы над ней – внутри гробницы было всё разбито. «Кости были в ужасном состоянии», - сообщила Фирер-Дональдсон, указывав на невозможность получения от подобных костей основной информации о человеке, например, его возрасте. Они даже не могут с уверенностью сказать были ли это кости мужчины или женщины. Но у разрушения крыши были не только отрицательные последствия – похоже оно способствовало сохранению некоторых хрупких органических останков, например, очень тонкую ткань одежды царя. Линн Грант из университета Пенсильвании бережно хранит ткани – дальнейший анализ поможет определить цвет и вид одежды, которую носил царь.

Его тело положили на платформу, возможно сделанную из дерева, которая со временем полностью сгнила вместе с плетённой циновкой, которая покрывала пол. Всё тело покрывал порошок киновари (оксид ртути). Следы киновари были обнаружены и на некоторых суставах скелета - это указывает на то, что красный пигмент попал туда после того как плоть и большая часть сухожилий разложились. На полу возле его правого плеча лежало небольшое количество раковин гребешка (двустворчатого моллюска). У ног было 2 кучки раковин колючей устрицы (Spondylus americanus). Морские раковины были предметами роскоши, ассоциирующимися с водным подземным миром. В трёх раковинах гребешка и в одной раковине колючей устрицы были обнаружены по бусине нефрита – Агурсиа считает, что нефрит мог символизировать душу, а помещение бусины внутрь раковины могло олицетворять душу в подземном мире.

На царе было ожерелье из 20 нефритовых бусин и 40 бусин из ракушек. На его уста был положен большой кусок нефрита, на котором был выгравирован символ майяского слова «К’инич», означающего «Око Солнца» или «Олицетворение Солнца». Второе ожерелье, с большим куском нефрита, на котором была выгравирована голова обезьяны, означающая слово Ахав («Владыка»), опоясывало таз царя. По мнению Агурсиа эти два элемента однозначно указывают на то, что в гробнице захоронен царь. Большое количество богатств и экзотических предметов также указывает на роль царя в превращение Копана в главный торговый центр.

«Город был неким перевалочным пунктом для таких товаров как нефрит и обсидиан, поступающих с территории майя. Что именно поступало в город плохо задокументировано», - сообщил мне по телефону Роберт Шэрер (университет Пенсильвании, участник раскопок гробницы Йаш К’ук’ Мо‘). Когда была основана династия, экономическое положение территории вокруг Копана претерпело значительно изменение. «Экономика – одно из проявлений более централизованной организации в долине Копана, - продолжил он, - Связывание людей экономикой является одним из способов делания их более зависимыми от манипуляций централизованных правителей».

Копан расположен возле реки Мотагуа, основным источником нефрита, который был важным предметом роскоши – не только потому что сам по себе красивый, но и потому что имел ритуальные ассоциации с дождевыми осадками и маисом. Контролирование доступа к нефриту обеспечивало правителю из гробницы большие возможности. «Торговля здесь была важным ремеслом, - говорит Агурсиа, - Они стали частью торговой сети и получили доступ к очень экзотическим предметам». Большое количество ракушек в гробнице, по мнению Агурсиа, указывает на то, что цари Копана расширили торговлю с поселениями побережья. Шэрер считает, что ракушки указывают лишь на то, что царю они нравились.

Такие предметы как четыре пиритовых зеркала и сотни крошечных зеленых обсидиановых бусин указывают на связь майя Копана с городом-государством Теотиуаканом, расположенным в центральной Мексике, более чем за 1 120 километров к северу от Копана. «Торговля с Теотиуаканом была очень важна, - говорит Агурсиа, - Он был Уолл-Стритом своего времени». Получение доступа к предметам торговли со всей территории майя, должно быть, способствовало резкому росту благосостояния Копана. «Так, этот человек показывает величественное богатство, что указывает на успех, - сказал мне Агурсиа, - Это тот человек, который укрепил государство Копан».

Завершение рассказа о том как ранние цари Копана основывали своё государство, возможно, требует ещё большего количества экскурсий по туннелям. Рядом с Розалилой и Оропендолой есть также ещё 2 храма, называемые Хикилитой и Пич-Колорадо. Их основатели до сих пор не найдены и, возможно, под ними также находятся гробницы. По расчётам Агурсии обнаружение и раскопки этих гробниц могут занять ещё 10 лет, а у него и с Оропендолой ещё много дел осталось: «Под другими храмами также могут быть найдены гробницы, - говорит он с улыбкой, - Но я не собираюсь их искать».