Багровый, пышущий жаром солнечный диск скрылся наконец за вершинами деревьев, и прохладные синие тени легли на примолкший лес. Приближалась ночь. Люди, собрав последние силы, принялись прорубать тропу сквозь упругую зелень джунглей и понукать еле передвигавших ноги мулов, навьюченных тяжелыми мешками и ящиками. Через четверть часа маленький караван вышел на небольшую круглую поляну, где стояло несколько ветхих хижин — остатки лагеря сборщиков душистой смолы «чикле». Позади домов, у самого леса, царственно возвышалась пепельно-серая громада древней индейской пирамиды, ступенчатые ярусы которой уходили, казалось, прямо в бездонное голубое небо.

Все вокруг дышало покоем. Все, казалось, застыло в вековом летаргическом сне.

Но когда высокий и худощавый мужчина, шедший вместе с проводником во главе каравана, приблизился к пирамиде, от нее отделилось несколько человеческих теней и исчезло в лесных зарослях. Это произошло так внезапно и быстро, что Ян Грэхем — начальник археологической экспедиции Музея Пибоди при Гарвардском университете (США) — не успел даже испугаться. Однако проводник-индеец среагировал мгновенно: его старый винчестер был уже направлен в сторону молчаливого леса, куда скрылись неизвестные.

— Сеньор, — сказал он. — Это нехорошие [37] люди, гуакерос — осквернители древних руин и могил. Они бесстыдно торгуют нашим прошлым и готовы ради денег на все.

Огромная каменная плита с изящной резьбой, распиленная на несколько бесформенных кусков, валявшихся у основания пирамиды, красноречиво подтверждала правоту слов индейца. Да, сомневаться не приходилось. Перед ними лежала еще одна бессмысленно загубленная стела майя. Чтобы облегчить доставку памятников изобразительного искусства майя к скупщикам и частным коллекционерам Западной Европы и США, грабители распиливали их на части, забирали с собой лишь тонкие пластины с изображением, а остальное бросали на месте или варварски разбивали. Так, после набега «гуакерос» на руины древнего города Наранхо (близ границы Гватемалы и Белиза) из 40 резных стел уцелело не больше половины. И хотя в большинстве стран Латинской Америки приняты строгие законы по охране древностей, грабители действуют почти безнаказанно. Они хорошо организованы, вооружены и имеют четко налаженные связи с зарубежными торговцами-антикварами. Расхищение культурных богатств до-колумбовой эпохи особенно усилилось в последние годы. Ведь спрос на предметы древнеамериканского искусства среди частных коллекционеров Западной Европы и США растет день ото дня. Все более широким потоком уплывают они в закрытые собрания честолюбивых толстосумов, куда обычно нет доступа ни ученым, ни публике.

Ночь в тропиках приходит внезапно, словно кто-то невидимый дергает за конец шнура и тяжелый бархатный занавес темноты опускается на уставшую от дневного зноя землю.

Экспедиция готовилась к ночлегу. Все ее участники собрались вокруг ярко пылавшего костра и приступили к скромному ужину. Ели черствые маисовые лепешки — тортильяс — со жгучим красным перцем, фасолью и кусочками куриного мяса, запивая их теплым пивом из банок. Люди ужинали не спеша, перебрасываясь короткими шутливыми фразами и предвкушая вполне заслуженный отдых в своих видавших виды гамаках.

И вдруг из темноты прогремела автоматная очередь. Педро Артуро Сьерра — ближайший помощник Грэхема — замертво рухнул на землю. «Гуакерос» не терпели конкуренции в своих бескрайних лесных владениях. Ученые помешали бандитам унести их добычу и должны были поплатиться за это.

Археолог Ян Грэхем занимался копированием иероглифических надписей на стелах и рельефах заброшенных городов майя и надеялся в дальнейшем составить исчерпывающую сводку всех уцелевших текстов, относящихся к I тысячелетию нашей эры.

Автоматная очередь бандитов перечеркнула все планы ученого. Будучи сам от природы человеком исключительной смелости, он не захотел рисковать жизнью своих подчиненных. Наутро маленький караван поспешно двинулся в обратный путь, оставив на лесной поляне одинокий могильный холмик с грубым деревянным крестом.