Майяская литература - явление неординарное не только в рамках Нового Света. Иероглифические тексты и надписи майя содержат мифологическую и календарную тематику, военные и поминальные тексты. Последние являются древнейшими образцами поэтического искусства майя. Господствующим размером является хорей.

Очень распространенным видом повествовательной прозы поздних майя (X - середина XVI в.) служат предания о возникновении и последующих странствованиях тех или иных племен или истории отдельных знатных родов, т.е. своего рода хроники. В них мифические элементы причудливо переплетаются с подлинными историческими фактами.

Гордостью мировой культуры, безусловно, является «Пополь-Вух» («Книга Народа») - чудом уцелевший интереснейший эпический памятник поздних майя-киче из горной Гватемалы. История его весьма загадочна. Оригинал «Пополь-Вуха», очевидно, был написан в Санта-Крус-Киче не ранее середины XVI в., но на материале древних сказаний. По одной из версий составитель или автор этого эпоса, вероятно, был членом правившего у киче* рода Кавек, т.к. он дает историю киче именно с точки зрения этого рода. Другая версия не исключает, что текст «Пополь-Вуха» основан на пиктографической рукописи, различными чтецами-сказателями толковавшейся по-разному. Лишь спустя полтора века после своего предполагаемого времени создания «Пополь-Вух» был случайно обнаружен монахом-доминиканцем Франсиско Хименесом, занимавшим в 1701-1703 гг. должность настоятеля церкви в маленьком гватемальском городке Санто-Томас-Чувила (или Чичикас-тенанго). Хорошее знание языка киче и горячий интерес к доиспанскому прошлому Гватемалы позволили ему оценить всю важность и значимость найденного им литературного памятника. Хименес переписал индейский текст и перевел его. Однако подлинный текст Хименеса до нас не дошел, мы знаем его по копии, сделанной в 1734 г., вскоре после смерти первооткрывателя. Только через много десятилетий, в 1854 г. австрийский ученый Карл Шерцер, путешествовавший по странам Центральной Америки, занимаясь изучением старинных манускриптов в библиотеке университета Сан-Карлос города Гватемалы, обратил внимание на рукописные сочинения Ф. Хименеса. Одна из рукописей с поблекшими от времени листами, на которых рассказывалось о происхождении и истории народа киче и оказалась тем произведением, которое позже стало называться «Пополь-Вух». Эта публикация впервые обратила внимание исследователей древнеамериканской культуры на этот литературный памятник.

Спустя год после открытия Шерцера французский исследователь индейских древностей аббат Шарль Этьен Брассер де Бурбур в библиотеке гватемальского университета обнаружил еще одну копию «Пополь-Вуха» Хименеса. Это была та часть, которая содержала текст сказаний народа киче. Затем у него оказалась и та часть «Пополь-Вуха», которая уже была известна Шерцеру. Все это Брассер де Бурбур перевел на французский язык и опубликовал в месте с оригинальным текстом в 1861 г. под названием «Пополь-Вух. Священная книга и мифы американской древности». Именно с этого издания «Пополь-Вух» получил всемирную известность, и началось знакомство исследователей с эпосом майя-киче.

Потом было немало попыток новых переводов «Пополь-Вуха» на европейские языки (английский, немецкий, французский, испанский и русский). К сожалению, в большинстве случаев это были лишь вторичные переводы французского перевода Брассера де Бурбура, причем, так как его текст местами был просто непонятен, его «улучшали» различными способами. Но от таких абсолютно произвольных толкований текст памятника искажался еще более. К таким переводам принадлежит и перевод «Пополь-Вух» на русский язык, сделанный поэтом К. Д. Бальмонтом, опубликованный им в его дневнике путешествия по Мексике «Змеиные цветы» (СПб., 1910). Поэт отнесся к переводу Брассера де Бурбура слишком вольно, и в результате от подлинного текста «Пополь-Вух» в переводе Бальмонта осталось весьма немного.

Весомую лепту в научную обработку «Пополь-Вуха» внесли два серьезных исследователя: француз Ж. Рейно и гватемалец А. Ресинос. Первый сделал свой собственный перевод «Пополь-Вуха», опираясь на имевшиеся в его распоряжении материалы по языку киче. Второму удалось сверить текст французского издания с обнаруженной в конце 20-х гг. XX в. в библиотеке Ньюберри в Чикаго рукописью Брассера де Бурбура «Пополь-Вух», опираясь на неизданные рукописные словари языков киче и какчикелей**, хранившиеся в различных библиотеках Американского континента. Все это позволило Ресиносу по-новому подойти к толкованию текста «Пополь-Вуха» и значительно улучшить его понимание.

И все же лучший перевод «Пополь-Вуха» принадлежит не Ресиносу, а перу ученика знаменитого немецкого американиста Вальтера Лемана Л. Щульце-Пена - известного исследователя языков и культуры народов Мексики и Центральной Америки. С издания Щульце-Иена, основанного на тексте рукописи «Пополь-Вуха» из библиотеки Ньюберри, был сделан русский перевод «Пополь-Вуха» с языка киче российским (советским) американистом Р. В. Кинжаловым, опубликованный впервые в 1959 г. в серии «Литературные памятники» АН СССР. Все последующие переиздания «Пополь-Вуха» в нашей стране делались с этого текста.

В эпосе киче «Пополь-Вух» представлено несколько мифологических циклов. Они разного происхождения; вероятно, не одинаково и время их возникновения. Часть их создавалась еще в эпоху древнемайяской протообщности. Другие, хоть и достаточно древние, возникли в более позднее время, когда народы майя пришли в соприкосновение с народами языковой группы науа. И, наконец, третья группа мифологем и вовсе перекликается с мифологией весьма отдаленных народов, вплоть до Андского региона в Южной Америке.

Большая часть сохранившегося в «Пополь-Вух» мифологического материала относится к первой группе и повествует о происхождении и героических деяниях божественных близнецов Хун-Ахпу*** и Шбаланке. Их рождение было необычным. Их отец и его брат, отправившись играть в мяч с владыками царства мертвых Шибальбы, были там предательски убиты. Голову одного из них, Хун-Хун-Ахпу, владыки Шибальбы поместили на дерево, к которому пришла девушка Шкик, дочь правителя подземного мира. Голова плюнула ей в ладонь, и она забеременела. Изгнанная из Шибальбы, Шкик нашла приют у будущей бабки близнецов. Когда Хун-Ахпу и Шбаланке выросли и узнали об участи своих отца и дяди, то отправились отомстить за них. После различных испытаний и даже временной смерти братья обманом победили владык Шибальбы, уничтожили их, а сами стали Солнцем и Луной. Кроме основного своего подвига близнецы совершили много других чудесных деяний.

По одному из дошедших до нас мифов поздних майя, творцами мира были богиня Тепев(у) и боги Кукумац и Хуракан. Они создали землю, горы, долины, растения и животных и попытались лепить человека из глины, но их творение разваливалось, не могло двигаться, и раздраженные боги уничтожили его. Потом они сделали людей из дерева, но деревянные люди оказались непочтительными и непослушными, и боги вызвали потоп, в результате которого почти все люди погибли, а уцелевшие превратились в маленьких обезьян. В другой раз боги изготовили четырех человек из кукурузы, но они оказались слишком разумными и проницательными, что не понравилось богам, и Хуракан навеял на их глаза туман, после чего многое в мире стало тайным и непонятным для них. Во время их сна боги создали четырех женщин, ставших подругами первых людей - предков поздних майя.

Эта своеобразная «Библия» древних народов Центральной Америки, содержащая мифический и исторический материал, делится на четыре части; две первых и значительная часть третьей посвящены рассказу о сотворении мира (с ним вы уже вкратце знакомы) и борьбе между мифическими героями и силами зла, в четвертой части описываются скитания народа киче, их прибытие на территорию Южной Гватемалы, создание государства и другие события, уже имеющие вполне исторический характер.

Любопытно, что начинается «Пополь-Вух» с описания сотворения мира главными божествами киче. Далее описывается создание людей: боги творят их сперва из глины, затем из дерева, но обе попытки оказываются неудачными. На этом эпизоде повествование внезапно прерывается рассказом о приключениях божественных близнецов - Хун-Ахпу и Шбаланке. Затем идет рассказ об отце и дяде близнецов и их злодейском убийстве.

Узнав о печальной участи своего отца, близнецы отправляются мстить, что и делают с успехом. Начало третьей части возвращает читателя к прерванной истории сотворения мира, исход которой вам уже известен.

Композиция произведения таит в себе немало загадочного. В рукописи текст «Пополь-Вуха» не разделен на главы или части: он идет беспрерывно. Принятое теперь деление было впервые предложено Брассером де Бурбуром. Тем не менее при чтении произведения деление его на какие-то части ощущается совершенно явственно; на это например, указывает наличие концовок, подытоживающих сказанное, и зачинов (или вступлений), информирующих читателя, о чем пойдет речь раньше.

«Пополь-Вух» написан ритмической прозой, для которой характерно определенное одинаковое количество ударных слогов в каждом отрезке или периоде, что роднит его с памятниками древнеегипетской или древневавилонской поэзии. Одной из отличительных черт поэтики «Пополь-Вуха» являются так называемые «ключевые слова», несущие основную семантическую нагрузку строки. Следующая фраза строится или параллельно, или по принципу оппозиции к предшествующей, т.е. ключевое слово либо повторяется, либо дается традиционная семантическая противоположность ему типа «солнце—луна», «день—ночь», «осень—птица», «черный-белый» и т.п.

Одним из наиболее широко применяемых в «Пополь-Вух» средств художественной выразительности является аллитерация. Частицы, которыми так богат язык киче, придают таким аллитерирующим рядам необычайную тонкость нюансов, пропадающую при переводе.

Автор «Книги Народа» также охотно прибегает к игре слов, используя для этого омонимы, которые часто встречаются в этом языке. Ряд мест, в особенности содержащих описания религиозных действий или человеческих жертвоприношений, выдержан в нарочито туманном стиле; автор часто ограничивается лишь многозначительными намеками, вероятно, не желая раскрывать священных, по его представлениям, вещей.

Нельзя не обратить внимания на широкое употребление в тексте прямой речи, иногда в форме диалога, что, несомненно, является своеобразным зачатком драмы. С другой стороны, очень скромную роль в «Пополь-Вухе» играют эпитеты; зачины сводятся к немногочисленным выражениям типа «здесь мы открываем», «здесь мы расскажем», «вот рассказ о...», «теперь мы сообщим о...».

В этой скупости художественных приемов, с одной стороны, сказывается определенная стадия развития эпоса, к которой принадлежит «Книга Народа», с другой - таится и своеобразный замысел автора, его почти не интересует ни причинная связь следующих друг за другом эпизодов, ни душевная жизнь описываемых им героев. Чаще всего их внутреннее состояние выражается обычным для всех древних эпосов способом - через действие. Любовный элемент в «Пополь-Вухе» полностью отсутствует. И это объясняется, конечно, не отсутствием подобного рода переживаний у киче. Вероятно, создатель «Пополь-Вуха» намеренно избегал этой темы. Это соответствует его художественному замыслу: не затемнять основной идеи произведения отвлекающими деталями, побочными сюжетными линиями и чисто внешним блеском.

Подлинным героем «Пополь-Вуха» является народ киче. Об этом прямо говорит заключительная фраза повествования: «Больше о существовании народа киче сказать нечего...» Автор желал создать «книгу» о славном прошлом своего народа. Конечно, эту славу он понимал своеобразно, исходя из точки зрения представителя раннерабовладельческого общества: успешные войны, захват пленных и подчинение поселений враждебных племен, обычай человеческих жертвоприношений, существовавших у киче. Автор сознательно устраняет все то, что, по его мнению, может каким-либо образом опорочить его родной народ в глазах слушателя (читателя). Он всячески подчеркивает положительные стороны характера киче: непоколебимость в тяжелых испытаниях, храбрость и смелость в битвах, трудолюбие, душевную стойкость, привязанность и послушание по отношению к родителям, верность интересам своего народа. И не случайно поэтому автор обрывает свой рассказ, не доведя его до двух наиболее трагических событий в истории киче: внутренних раздоров, которыми воспользовались враждебные какчикели, чтобы ослабить своих старинных врагов, и испанского завоевания.

Созданный для индейского народа, эпос «Пополь-Вух» получил у него широкое распространение, признание и любовь. Как и другие произведения такого рода, он, несомненно, предназначался для исполнения вслух.

После опубликования Э. Брассером де Бурбуром в 1861 г. французского перевода «Пополь-Вуха» он постепенно вошел в круг чтения сперва специалистов, а потом и широкой публики, под весьма неудачным названием «Библия Центральной Америки». Существуют переводы и пересказы «Пополь-Вуха» на испанский, французский, английский, итальянский, русский, немецкий и японский языки.

Из этого произведения читатель может почерпнуть множество сведений о древней истории народов Гватемалы.

Становится известно, что киче и другие родственные им народности не были исконными жителями этой территории. Все они поначалу обитали в центральной части Мексики, по-видимому, рядом с тольтеками Толлана (Тулан в «Пополь-Вухе»). Затем в силу ряда причин они были вынуждены пуститься в странствия и, достигнув территории современного мексиканского штата Кампече, где встретили ожесточенное сопротивление местных индейцев, были вынуждены прекратить свое продвижение на восток и повернуть в глубь страны. Постепенно, с жестокими лишениями, они продвигались в юго-восточном направлении, блуждая среди горных массивов этой части Гватемалы. После долгих странствий киче достигли наконец центральных областей Южной Гватемалы и осели в них. Такова вкратце древнейшая история народа киче по «Пополь-Вуху».

Очень ярко и точно обрисованы в «Пополь-Вухе» и общественные отношения у киче. Мы узнаем, как постепенно растет классовое различие между отдельными группами некогда единого общества, как образовавшаяся военная знать стремится к новым войнам, которые укрепляют социальное положение этой прослойки и умножают награбленные ею богатства. Перечисляя войны, автор показывает, как шаг за шагом растет у киче социальное расслоение, заканчиваясь образованием раннеклассового общества.

Конечно, создатель последней версии «Пополь-Вуха» не обладал пониманием законов исторического развития общества. Но, вместе с тем, он обладал достаточно зорким глазом, чтобы заметить явления, в которых эти закономерности сказались, и отразить их в своем произведении.

Исключительно богатый материал дает этот памятник и по этнографии древних народов Центральной Америки.

Известный отечественному читателю перевод «Пополь-Вуха» несет в себе целый ряд вынужденных особенностей, обусловленных художественным стилем памятника. Переводчику пришлось отказаться от воспроизведения аллитерирующих рядов и ритма подлинника, почти невозможных на русском. Краткость, афористичность высказываний, игра столь распространенными в языке киче омонимами, естественно, сказались на характере, но не стиле перевода.

Особо следует коснуться вопроса о связи начальных разделов «Пополь-Вуха» с текстом Библии («Книга Бытия»). Мнение о том, что описание первоначального состояния Вселенной, до сотворения земли и воды, и последующих актов творения было заимствовано из христианской мифологии, широко пропагандировалось первыми исследователями эпоса киче. Позднее при развитии сравнительного изучения мифологических систем у различных народов Америки и Старого Света эта гипотеза была признана несостоятельной.

Древнемексиканские народы твердо верили, что их праотцы пришли из далеких северных пещер. Одно из названий древней прародины - Тулан часто упоминается в легендах. Входом в Тулан заведовала летучая мышь. Она являлась стражем между миром мертвых и миром живых. «Сказка про Летучую Мышь» повествует о ее деликатном двойственном положении между животными и птицами, что, в конце концов, грозит ей гибелью. По своей сути эта сказка является очень далеким отблеском представлении майя о зодиакальном круге, поделенном «небесной веревкой» - Млечным Путем на две половины. На «живой» стороне находятся млекопитающие, а на «мертвой» стороне - птицы, насекомые и рептилии в качестве связных. Летучая Мышь охраняет вход в преисподнюю, находясь на стыке этих пространств.


* - Слово «киче» значит на майяских языках Гватемалы «лес». Центральные области страны, занятые киче в XV в., очевидно, назывались «Киче», т.е. «(страна), покрытая лесами», - название, очень точно характеризующее природный облик этой части страны. Вероятно, киче - наиболее могущественный в тот период народ на территории Гватемалы, и получил свое имя от этого названия — «лесные люди».

** - Какчикели - буквально «происходящие от красного дерева». Возможна и другая этимология: «происходящие от огня».

*** - Слово «хун-ахпу» имеет в языке киче много значений: охотник из выдувной трубки, вождь, владыка.