Среди современных историографов древних мезоамериканских культур можно выделить Г.Г. Ершову. В 2000 г. вышла ее книга древние майя: уйти, чтобы вернуться . Здесь в главе, посвященной культуре ольмеков автор критикует так называемую школу равной причастности . В последнее время эта школа выдвинула свои аргументы для опровержения модели материнской культуры . Сторонники этой школы стоят на позиции того, что все архаические общества Мезоамерики эволюционировали в одно и то же время и поэтому нельзя отдавать преимущество той или иной отдельной культуре или региону. Не имея возможности отрицать явное присутствие ольмекского стиля в других регионах, представители школы равной причастности пытаются свести до минимума сам факт влияния ольмеков на более поздние культуры. Автор монографии не считает данную концепцию глубоко ошибочной, но не находит в ней ничего продуктивного. Так как исследование сводится лишь к констатации и описанию отдельных культурных феноменов, исключая анализ эволюции и особенностей всей локальной социосистема в целом .

Г.Г. Ершова напоминает, что эволюция идет по пути избирательности из огромного числа признаков, отбрасывая нефункциональные и тупиковые и выбирая жизнеустойчивые и полезные, они закрепляются у всего вида, но не вдруг, а при соответствующих условиях в отдельных группах популяции я затем распространяются с различной скоростью по всему видовому сообществу.

Автор отмечает, что близко расположенные группы могут спровоцировать возникновение новых признаков путем копирования и имитации деятельности более продвинутых соседей. Этот механизм может работать чрезвычайно быстро. Особенно в условиях, когда неспособность противостоять умелым и лучше организованным соседям может привести к гибели коллектива. В подтверждение своих идей Ершова приводит пример из современной истории с целью показать универсальную схему развития общества: возникшая в 18 в. социальная система в виде политического государственного устройства и способа производства поначалу формируется в Англии и Франции, затем копируется близлежащими европейскими странами и распространяется все дальше и дальше, на все страны мира. Автор предполагает, что так действует универсальный закон эволюции человеческой популяции как системы. Общество, которое первым формирует новый параметр системы, является в этот момент более прогрессивным и передовым (со всеми своими проблемами и недостатками) с точки зрения общего развития человечества, нежели тот человеческий коллектив, который приобретет этот признак позже. При этом обязательно наступает момент, когда система достигает определенного равновесия. Тогда все составные части достигают примерно одного уровня. Затем система (человеческий социум) продолжает совершенствоваться, и новый прогрессивный признак” может возникнуть совсем в другой составной части системы (другой стране), тогда как лидер предыдущего качественного изменения остается позади.

Таким образом, можно сделать вывод, что Г.Г. Ершова выступает в защиту концепции материнской культуры и утверждает, что в древней Мезоамерике, как из живородной среды сформировалась передовая цивилизация, повлекшая за собой естественным образом изменения всех элементов этой среды. Автор не принимает концепцию равного участия и заявляет, что, безусловно, можно говорить о существовавших в 1 тыс. до н.э. на территории ольмекской цивилизации центра выработки и распространения по всему мезоамериканскому региону единой идеологической концепции.

Подводя итог всего вышесказанного, можно сделать вывод о том, что вопрос, была ли ольмекская культура самой первой мезоамериканской культурой, был и остается важной и спорной проблемой. как российские, так и зарубежные историографы делятся на тех, кто принимает эту концепцию, ссылаясь на древность лат на памятниках ольмекского стиля, и тех, кто опровергает ее (подвергая сомнению данные радиоуглеродного анализа как неточного) и считает, что ольмеки были не единственным высокоразвитым и цивилизованным народом древней Мезоамерики.