Насколько реалистичен постулат о том, что Пурепеча это группа поздно прибывших переселенцев из Южной Америки? В пределах принятых трактовок о ранних контактах между культурными центрами Анд и Мезоамерики, это предположение выглядит не только очень возможным, но даже чрезвычайно подходящим. Уже с 1500 годов до н.э. множество керамических изделий стали появляться на тихоокеанском побережье Мексики, стиль происхождения которых чётко указывает на Эквадорское и Перуанское происхождение (Coe 1960; Adams 1991, 114). Около 1300 года до н.э. в низовье реки Сантьяго (современный штат Наярит, Халиско и примыкающая к ним часть Колимы) стали появляться склепы, схожие с Южноамериканскими. Однако одним из самых тщательно изученных и наиболее хорошо сохранившимся захоронением является Эль Опеньо (El Openo), расположенный в северо-западной части Мичоакана, где традиции захоронения по-видимому сохранялись вплоть до 500 года н.э. (Adams 1991, 115). В этих же районах были найдены глиняные статуэтки, схожие с изготовленными культурами Мочика и Чиму северного Перу, а также наконечники жезлов по форме напоминающие звезду (Krickeberg 1982, 354). Множество характерных культурных черт западной Мексики более схожи с теми, что можно наблюдать в Андском регионе Колумбии и Перу, нежели в остальной Мезоамерике, а культурная эволюция тихоокеанского региона должна рассматриваться как продукт внешних влияний (Krickeberg 1982, 359).

В дополнение к археологическим фактам можно присовокупить этнографическое свидетельство, предоставленное Родриго де Альборносом (Rodrigo de Albornoz), королевским счетоводом Кортеса, в письме 1525 года к королю Испании (Warren 1985, 8): «Согласно слов индейцев Сакатулы (Zacatula) из устья Рио Бальсас, их отцы и праотцы рассказывали им, что время от времени к берегу причаливали индейцы с южных островов на больших выдолблённых коноэ, привозя с собой изумительные вещи для торговли, обменивая их на наши. Иногда, когда море становилось неспокойным, прибывшие оставались до возвращения хорошей погоды, море успокаивалось и они могли возвращаться».

Эта связь между Мезоамерикой и Южноамериканскими жителями Анд началась довольно давно и продолжалась долго, очевидно означает, что промежуточные путешествия совершались множество раз и успешно заканчивались, постоянно происходил обмен людьми, товарами и идеями. Конечно же в доколумбовое время речь не могла идти о частых контактах вдоль тихоокеанского побережья и их массовости, однако во времена испанской конкисты каноэ могли вместить в себя до 70 человек (Coe 1960, 384). Для построения гипотезы переселения из Эквадора в Мичоакан нужно определить необходимое количество населения для последующего распространения поселений Пурепеча в Западной Мексике и достаточное количество лодок для перевозки этого количества людей.

Здесь так много неизвестного, что ответы могут быть лишь теоретическими. Из предположения, что до конкисты население Пурепеча говорящего народа приблизительно равнялось нынешнему количеству этого региона, - можно считать, что общее население было более чем 80000. Если учитывать ежегодный прирост населения, характерный для людей ведущих фермерско-охотническо-собирательный образ жизни, равный 0.75%, в этом случае достаточно 7 или 8 лодок мигрантов, прибывших в 800 году н.э. для того, чтобы достичь количества населения 1500 года н.э. Другими словами, уровень населения, достигнутый Пурепеча незадолго до вторжения Испанцев, был таков, что изначальное количество первых переселенцев вполне могло быть доставлено на разумном количестве лодок небольшой вместимости.

Кажется, что за 3000 лет до вторжения Испанцев в Мексику существовал активный и довольно продолжительный контакт между жителями Анд Южной Америки и жителями западного побережья Мезоамерики. Переселение Пурепеча, приведшее с собой знание металлургии и диалект Кечуа, стало поздней частью обмена, драматическим и длительным, но тяжело объяснимым и удивляющим эпизодом истории.